383.Ерм. Хочешь ли[1], сообщимъ свое разсужденіе и Сократу?
Крат. Если тебѣ угодно.
Ерм. Кратилъ этотъ говоритъ, Сократъ, что правильное названіе каждой вещи прирождено ей природою, и что не то ея имя, которымъ называютъ ее нѣкоторые, условившись называть такъ и издавая часть своего голоса, но и у грековъ и у варваровъ есть прирожденная всѣмъ имъ правильность B. наименованій. Такъ вотъ я и спрашиваю его: — имя ему «Кратилъ» — истинно или нѣтъ? — Онъ соглашается, что это дѣйствительное его имя. Ну, а Сократу? спросилъ я. — «Сократъ», отвѣчаетъ онъ. — Не такъ же ли и всѣмъ другимъ людямъ, — какимъ именемъ каждаго называемъ, то и
- ↑ Хочешь ли, сообщимъ свое разсужденіе и Сократу? Астъ (De vita et scriptis Platonis p. 274) полагаетъ, что этотъ діалогъ потерялъ свое начало: но мы никакъ не думаемъ, чтобы кто нибудь согласился съ его мнѣніемъ, кому извѣстно, что Платону иногда нравилось вводить вниманіе читателя вдругъ въ самую средину предмета. Весьма подобно этому и начало Филеба: «Смотри-ка, Протархъ, что намѣренъ ты теперь говорить за Филеба, и противъ какого нашего положенія хочешь спорить, если оно высказано не по твоимъ мыслямъ». Можно сравнить также начала Пира, Менона и нѣкоторыхъ другихъ діалоговъ.
383.Ерм. Хочешь ли[1], сообщим свое рассуждение и Сократу?
Крат. Если тебе угодно.
Ерм. Кратил этот говорит, Сократ, что правильное название каждой вещи прирождено ей природою, и что не то её имя, которым называют ее некоторые, условившись называть так и издавая часть своего голоса, но и у греков и у варваров есть прирожденная всем им правильность B. наименований. Так вот я и спрашиваю его: — имя ему «Кратил» — истинно или нет? — Он соглашается, что это действительное его имя. Ну, а Сократу? спросил я. — «Сократ», отвечает он. — Не так же ли и всем другим людям, — каким именем каждого называем, то и
——————
- ↑ Хочешь ли, сообщим свое рассуждение и Сократу? Аст (De vita et scriptis Platonis p. 274) полагает, что этот диалог потерял свое начало: но мы никак не думаем, чтобы кто-нибудь согласился с его мнением, кому известно, что Платону иногда нравилось вводить внимание читателя вдруг в самую средину предмета. Весьма подобно этому и начало Филеба: «Смотри-ка, Протарх, что намерен ты теперь говорить за Филеба, и против какого нашего положения хочешь спорить, если оно высказано не по твоим мыслям». Можно сравнить также начала Пира, Менона и некоторых других диалогов.
