Ѳеагъ. Нѣтъ, клянусь Зевсомъ, не къ иному.
Сокр. А къ тѣмъ самымъ искусникамъ въ этомъ отношеніи, у которыхъ есть лошади и которые всегда обращаются какъ съ своими, такъ и со многими чужими?
Ѳеагъ. Явно, что къ нимъ.
Сокр. Что же? еслибы тебѣ захотѣлось сдѣлаться мудрецомъ въ стрѣльбѣ, — не къ стрѣльцамъ ли бы задумалъ ты идти, чтобы быть мудрымъ, — къ тѣмъ, то-есть, у которыхъ есть стрѣлы и которые всегда употребляютъ ихъ много — какъ чужихъ, такъ и собственныхъ?C.
Ѳеагъ. Мнѣ кажется.
Сокр. Скажи же теперь: такъ какъ ты хочешь быть мудрецомъ въ политикѣ, то, съ цѣлію — сдѣлаться мудрымъ, къ иному ли кому думаешь отправиться, а не къ тѣмъ политикамъ, которые и сами сильны въ политикѣ, и всегда обращаются какъ съ своимъ городомъ, такъ и со многими другими, и входятъ въ сношеніе нетолько съ греческими, но и съ варварскими городами? Или тебѣ кажется, что обращаясь съ кѣмъ-нибудь инымъ, сдѣлаешься ты мудрецомъ въ томъ же отношеніи, въ какомъ эти, а не съ нами самими?
Ѳеагъ. Слыхалъ я, Сократъ, какъ пересказывали твои рѣчи объ этихъ людяхъ. Сыновья подобныхъ политиковъ, D. говорили, нисколько не лучше, чѣмъ сыновья кожевниковъ. И ты, мнѣ кажется, сколько я могу судить, говоришь весьма справедливо. Поэтому я былъ бы безуменъ, еслибы подумалъ, что кто-нибудь изъ нихъ мнѣ можетъ передать свою мудрость, а собственному своему сыну, при всей способности быть полезнымъ для кого бы то ни было изъ людей, никакой пользы принести не можетъ.
Сокр. Но чѣмъ бы ты, лучшій изъ мужей, помогъ себѣ, еслибы родился у тебя сынъ и сталъ вводить тебя въ такіе хлопоты, говоря, что онъ желаетъ сдѣлаться хорошимъ жи-
тона неупотребительная. Вмѣсто παρά τινας ἀφικνεῖδθαι или ἰέναι, Платонъ сказалъ бы: εἰς τίνος ἰέναι. По крайней мѣрѣ, здѣсь надобно разумѣть уже не хожденіе въ школу, а посѣщеніе кого-нибудь для какой бы то ни было цѣли.
Феаг. Нет, клянусь Зевсом, не к иному.
Сокр. А к тем самым искусникам в этом отношении, у которых есть лошади и которые всегда обращаются как со своими, так и со многими чужими?
Феаг. Явно, что к ним.
Сокр. Что же? если бы тебе захотелось сделаться мудрецом в стрельбе, — не к стрельцам ли бы задумал ты идти, чтобы быть мудрым, — к тем, то есть, у которых есть стрелы и которые всегда употребляют их много — как чужих, так и собственных?C.
Феаг. Мне кажется.
Сокр. Скажи же теперь: так как ты хочешь быть мудрецом в политике, то, с целью — сделаться мудрым, к иному ли кому думаешь отправиться, а не к тем политикам, которые и сами сильны в политике, и всегда обращаются как со своим городом, так и со многими другими, и входят в сношение нетолько с греческими, но и с варварскими городами? Или тебе кажется, что обращаясь с кем-нибудь иным, сделаешься ты мудрецом в том же отношении, в каком эти, а не с нами самими?
Феаг. Слыхал я, Сократ, как пересказывали твои речи об этих людях. Сыновья подобных политиков, D. говорили, нисколько не лучше, чем сыновья кожевников. И ты, мне кажется, сколько я могу судить, говоришь весьма справедливо. Поэтому я был бы безумен, если бы подумал, что кто-нибудь из них мне может передать свою мудрость, а собственному своему сыну, при всей способности быть полезным для кого бы то ни было из людей, никакой пользы принести не может.
Сокр. Но чем бы ты, лучший из мужей, помог себе, если бы родился у тебя сын и стал вводить тебя в такие хлопоты, говоря, что он желает сделаться хорошим жи-
————————————
тона неупотребительная. Вместо παρά τινας ἀφικνεῖδθαι или ἰέναι, Платон сказал бы: εἰς τίνος ἰέναι. По крайней мере, здесь надобно разуметь уже не хождение в школу, а посещение кого-нибудь для какой бы то ни было цели.
