Сокр. Ты хорошо говоришь, Іонъ, и вѣдь явно, что не откажешься доказать мнѣ это.
Іонъ. Да и стоитъ-таки послушать, Сократъ, какъ хорошо я украшаю Омира. Мнѣ кажется, стоило бы Омиристамъ[1] увѣнчать меня золотымъ вѣнкомъ.
Сокр. Но я буду еще имѣть время слушать тебя. Теперь 531. отвѣчай-ка мнѣ вотъ на что: только ли въ Омирѣ силенъ ты, или и въ Исіодѣ, и въ Архилохѣ[2].
Іонъ. Нѣтъ, только въ Омирѣ: для меня онъ кажется достаточнымъ.
Сокр. А есть ли что-нибудь, о чемъ Омиръ и Исіодъ говорятъ одно и то же?
Іонъ. Я думаю, и много такихъ вещей.
Сокр. Такъ объ этомъ ты лучше разсказываешь по Омиру, чѣмъ по Исіоду?
Іонъ. О томъ-то, Сократъ, одинаково, о чемъ они говорятъ то же самое.
B.Сокр. Ну, а о чемъ говорятъ они не то же самое? напримѣръ, о прорицаніи говоритъ нѣчто и Омиръ, и Исіодъ.
Іонъ. Конечно.
Сокр. Что же? Ты ли превосходнѣе разскажешь, или кто-нибудь изъ лучшихъ прорицателей, что̀ именно эти поэты говорятъ о прорицаніи одинаково, и что̀ различно?
Іонъ. Кто-нибудь изъ прорицателей.
- ↑ Подъ именемъ Омиридовъ или Омиристовъ у Грековъ, безъ сомнѣнія, понимаемы были хвалители мудрости Омира, на котораго творенія они смотрѣли, какъ на законодательное начало религіи, политики и философіи; поэтому, кто лучше и изящнѣе истолковывалъ ихъ, того должны были они награждать. Намеки на нихъ встрѣчаются de Rep. X, p. 599 E. Phaedr. p. 262 B.
- ↑ Что греческіе рапсодисты любили декламировать и стихи Архилоха, свидѣтельствуетъ Атеней (XV, p. 630 C). Считаю нужнымъ замѣтить, что Шлейермахеръ напрасно видитъ здѣсь несостоятельность Сократа, который прежде самъ вызывалъ Іона къ декламаціи стиховъ Омировыхъ, а теперь говоритъ, что онъ будетъ еще имѣть время слушать ихъ, и спрашиваетъ о другомъ. Въ томъ-то и состоитъ столь свойственное Сократу искуство завлекать молодыхъ людей въ изслѣдованіе, что онъ сперва затрогиваетъ интересы ихъ самолюбія и потомъ уже нечувствительно заставляетъ ихъ слѣдовать за собою.
Сокр. Ты хорошо говоришь, Ион, и ведь явно, что не откажешься доказать мне это.
Ион. Да и стоит-таки послушать, Сократ, как хорошо я украшаю Омира. Мне кажется, стоило бы Омиристам[1] увенчать меня золотым венком.
Сокр. Но я буду еще иметь время слушать тебя. Теперь 531. отвечай-ка мне вот на что: только ли в Омире силен ты, или и в Исиоде, и в Архилохе[2].
Ион. Нет, только в Омире: для меня он кажется достаточным.
Сокр. А есть ли что-нибудь, о чём Омир и Исиод говорят одно и то же?
Ион. Я думаю, и много таких вещей.
Сокр. Так об этом ты лучше рассказываешь по Омиру, чем по Исиоду?
Ион. О том-то, Сократ, одинаково, о чём они говорят то же самое.
B.Сокр. Ну, а о чём говорят они не то же самое? например, о прорицании говорит нечто и Омир, и Исиод.
Ион. Конечно.
Сокр. Что же? Ты ли превосходнее расскажешь, или кто-нибудь из лучших прорицателей, что̀ именно эти поэты говорят о прорицании одинаково, и что̀ различно?
Ион. Кто-нибудь из прорицателей.
————————————
- ↑ Под именем Омиридов или Омиристов у Греков, без сомнения, понимаемы были хвалители мудрости Омира, на которого творения они смотрели, как на законодательное начало религии, политики и философии; поэтому, кто лучше и изящнее истолковывал их, того должны были они награждать. Намеки на них встречаются de Rep. X, p. 599 E. Phaedr. p. 262 B.
- ↑ Что греческие рапсодисты любили декламировать и стихи Архилоха, свидетельствует Атеней (XV, p. 630 C). Считаю нужным заметить, что Шлейермахер напрасно видит здесь несостоятельность Сократа, который прежде сам вызывал Иона к декламации стихов Омировых, а теперь говорит, что он будет еще иметь время слушать их, и спрашивает о другом. В том-то и состоит столь свойственное Сократу искусство завлекать молодых людей в исследование, что он сперва затрагивает интересы их самолюбия и потом уже нечувствительно заставляет их следовать за собою.
