Федръ. Такъ слушай.
«О моихъ дѣлахъ ты знаешь[1] и, какъ я думаю, слышалъ, что они будутъ полезны намъ, если это состоится. Надѣюсь, что ты не отвергнешь моей просьбы — именно 231. потому, что я не влюбленъ въ тебя. Влюбленные, когда страсть умолкаетъ, раскаяваются въ добрыхъ своихъ дѣлахъ; а у невлюбленныхъ нѣтъ времени, въ которое надлежало бы имъ раздумывать; — оттого что они всего лучше заботятся о домашнемъ, дѣлаютъ добро не по необходимости, а произвольно[2], сколько позволяютъ имъ силы. Притомъ влюбленные наблюдаютъ, что̀ худаго вышло у нихъ чрезъ любовь и что̀ сдѣлали они хорошаго, и присоединяя къ этому понесенныя хлопоты, думаютъ, что ихъ любимцамъ B. давно уже воздана должная благодарность. Напротивъ, невлюбленные, по этому самому, не могутъ ни поставлять предлогомъ нерадѣніе о домашнихъ, ни считать понесенныя хлопоты, ни искать въ этомъ причинъ размолвки съ
- ↑ Такъ начинается рѣчь, которую Платонъ выдаетъ за сочиненіе Лизіаса. Но дѣйствительно ли она сочинена Лизіасомъ, или должна быть почитаема пародіею, написанною самимъ Платономъ? Такъ какъ, кромѣ тридцати-четырехъ политическихъ рѣчей этого аѳинскаго оратора, до насъ не дошло никакихъ другихъ его сочиненій; то предложенный вопросъ можетъ быть приблизительно разрѣшенъ только на основаніи древнихъ свидѣтельствъ. Свида говоритъ, что Лизіасъ написалъ семь писемъ: одно дѣловое (πραγματικήν), а прочія любовныя (ἐρωτικάς), и пять изъ нихъ къ мальчикамъ. Имѣя въ виду это свидѣтельство и вмѣстѣ обращая вниманіе на начало и окончаніе изложенной у Платона рѣчи, мы не безъ правдоподобія можемъ почитать ее однимъ изъ любовныхъ писемъ Лизіаса. Эта догадка подтверждается и особенностями языка въ приписываемомъ Лизіасу сочиненіи. Въ немъ отъ начала до конца — все софистическое. Ораторъ говоритъ рѣшительно, но безъ основанія; выражается красиво, но безъ связи; щеголяетъ фразою, а мысль темна и неопредѣленна; часто употребляетъ частицы ἔτι δὲ и καίτι въ началѣ періодовъ, между тѣмъ какъ въ нихъ нерѣдко повторяются прежнія мысли. Притомъ у него почти непрерывный ὁμοιοτέλευσις, или подборъ словъ, ровно и однообразно падающихъ на концѣ фразъ, чего у Платона нигдѣ не находимъ. Впрочемъ, мы не будемъ настаивать на своемъ мнѣніи, если скажутъ, что Платонъ, какъ отличный мимикъ, могъ поддѣлаться подъ тонъ и языкъ Лизіаса.
- ↑ Не по необходимости, а произвольно. Подъ необходимостію, ἀνάγκη, ораторъ разумѣетъ слѣпое стремленіе любви дѣлать добро любимому человѣку. De Rep. V, p. 468 D.
Федр. Так слушай.
«О моих делах ты знаешь[1] и, как я думаю, слышал, что они будут полезны нам, если это состоится. Надеюсь, что ты не отвергнешь моей просьбы — именно 231. потому, что я не влюблен в тебя. Влюбленные, когда страсть умолкает, раскаяваются в добрых своих делах; а у невлюбленных нет времени, в которое надлежало бы им раздумывать; — оттого что они всего лучше заботятся о домашнем, делают добро не по необходимости, а произвольно[2], сколько позволяют им силы. Притом влюбленные наблюдают, что̀ худого вышло у них чрез любовь и что̀ сделали они хорошего, и присоединяя к этому понесенные хлопоты, думают, что их любимцам B. давно уже воздана должная благодарность. Напротив, невлюбленные, по этому самому, не могут ни поставлять предлогом нерадение о домашних, ни считать понесенные хлопоты, ни искать в этом причин размолвки с
————————————
- ↑ Так начинается речь, которую Платон выдает за сочинение Лизиаса. Но действительно ли она сочинена Лизиасом, или должна быть почитаема пародиею, написанною самим Платоном? Так как, кроме тридцати-четырех политических речей этого афинского оратора, до нас не дошло никаких других его сочинений; то предложенный вопрос может быть приблизительно разрешен только на основании древних свидетельств. Свида говорит, что Лизиас написал семь писем: одно деловое (πραγματικήν), а прочие любовные (ἐρωτικάς), и пять из них к мальчикам. Имея в виду это свидетельство и вместе обращая внимание на начало и окончание изложенной у Платона речи, мы не без правдоподобия можем почитать ее одним из любовных писем Лизиаса. Эта догадка подтверждается и особенностями языка в приписываемом Лизиасу сочинении. В нём от начала до конца — всё софистическое. Оратор говорит решительно, но без основания; выражается красиво, но без связи; щеголяет фразою, а мысль темна и неопределенна; часто употребляет частицы ἔτι δὲ и καίτι в начале периодов, между тем как в них нередко повторяются прежние мысли. Притом у него почти непрерывный ὁμοιοτέλευσις, или подбор слов, ровно и однообразно падающих на конце фраз, чего у Платона нигде не находим. Впрочем, мы не будем настаивать на своем мнении, если скажут, что Платон, как отличный мимик, мог подделаться под тон и язык Лизиаса.
- ↑ Не по необходимости, а произвольно. Под необходимостию, ἀνάγκη, оратор разумеет слепое стремление любви делать добро любимому человеку. De Rep. V, p. 468 D.
