Сокр. Такъ скажи мнѣ, иностранецъ, спроситъ онъ, что это такое — прекрасное?
Ипп. Не то ли ужъ нужно знать этому вопрошателю, Сократъ, что̀ прекрасно?
Сокр. Мнѣ кажется, нѣтъ, Иппіасъ, но что есть прекрасное.
Ипп. Да чѣмъ же это отличается отъ того[1]?
Сокр. Тебѣ кажется, ничѣмъ?
Ипп. Нѣтъ никакого различія.
Сокр. Но явно, безъ сомнѣнія, что ты лучше знаешь. Впрочемъ, сообрази, добрякъ: вѣдь онъ спрашиваетъ тебя не о томъ, что̀ прекрасно, а о томъ, что̀ есть прекрасное.E.
Ипп. Понимаю, добрякъ, и вотъ готовъ отвѣчать ему, что̀ есть прекрасное, и никогда не буду опровергнутъ. Хорошо знай, Сократъ, что прекрасное, если сказать правду, есть прекрасная дѣвица.
Сокр. Прекрасно же, клянусь собакою, и славно отвѣтилъ ты, Иппіасъ. Такъ не это ли отвѣтъ, который если дамъ, вопросъ будетъ рѣшенъ, и притомъ вѣрно, и я не буду опровергнутъ?288.
Ипп. Да какъ могъ бы ты быть опровергнутъ, Сократъ, въ томъ-то, что̀ всѣмъ кажется, и въ чемъ свидѣтели тебѣ — всѣ слушатели, что ты вѣрно говоришь?
Сокр. Пускай, безъ сомнѣнія; но позволь мнѣ, Иппіасъ, размыслить самому съ собой о томъ, что̀ ты говоришь. Онъ спроситъ меня какъ-нибудь такъ. — Ну-ка отвѣчай, Сократъ: все, что называешь ты прекраснымъ, не тѣмъ ли будетъ прекрасно, что̀ есть само прекрасное? — А я тутъ и скажу, что все это тѣмъ прекрасно, что прекрасная дѣвица есть прекрасное.
Ипп. И ты думаешь еще, что онъ рѣшится опровергать B. тебя, какбы, то-есть, то, что ты говоришь, не прекрасно? Да если и рѣшится, не будетъ ли смѣшонъ?
- ↑ Здѣсь Иппіасъ представляется такимъ эмпиристомъ, который никакъ не можетъ оторваться отъ предметовъ чувственнаго воззрѣнія и возвыситься къ идеѣ ума, созерцающаго во множествѣ прекрасныхъ вещей прекрасное само въ себѣ, какъ общій и вмѣстѣ реальный типъ ихъ.
Сокр. Так скажи мне, иностранец, спросит он, что это такое — прекрасное?
Ипп. Не то ли уж нужно знать этому вопрошателю, Сократ, что̀ прекрасно?
Сокр. Мне кажется, нет, Иппиас, но что есть прекрасное.
Ипп. Да чем же это отличается от того[1]?
Сокр. Тебе кажется, ничем?
Ипп. Нет никакого различия.
Сокр. Но явно, без сомнения, что ты лучше знаешь. Впрочем, сообрази, добряк: ведь он спрашивает тебя не о том, что̀ прекрасно, а о том, что̀ есть прекрасное.E.
Ипп. Понимаю, добряк, и вот готов отвечать ему, что̀ есть прекрасное, и никогда не буду опровергнут. Хорошо знай, Сократ, что прекрасное, если сказать правду, есть прекрасная девица.
Сокр. Прекрасно же, клянусь собакою, и славно ответил ты, Иппиас. Так не это ли ответ, который если дам, вопрос будет решен, и притом верно, и я не буду опровергнут?288.
Ипп. Да как мог бы ты быть опровергнут, Сократ, в том-то, что̀ всем кажется, и в чём свидетели тебе — все слушатели, что ты верно говоришь?
Сокр. Пускай, без сомнения; но позволь мне, Иппиас, размыслить самому с собой о том, что̀ ты говоришь. Он спросит меня как-нибудь так. — Ну-ка отвечай, Сократ: всё, что называешь ты прекрасным, не тем ли будет прекрасно, что̀ есть само прекрасное? — А я тут и скажу, что всё это тем прекрасно, что прекрасная девица есть прекрасное.
Ипп. И ты думаешь еще, что он решится опровергать B. тебя, как бы, то есть, то, что ты говоришь, не прекрасно? Да если и решится, не будет ли смешон?
————————————
- ↑ Здесь Иппиас представляется таким эмпиристом, который никак не может оторваться от предметов чувственного воззрения и возвыситься к идее ума, созерцающего во множестве прекрасных вещей прекрасное само в себе, как общий и вместе реальный тип их.
