D.нить гнѣвъ, а разгнѣванныхъ снова укротить — будто чарами; онъ очень силенъ, говорятъ, какимъ бы то ни было образомъ, возбудить ненависть и избавить отъ ненависти. Что же касается до окончанія рѣчи, то оно, по общему мнѣнію всѣхъ, должно состоять изъ обозрѣнія, сказанныхъ истинъ, что одни называютъ возвращеніемъ (ἐπάνοδον), а другіе — другими именами.
Федръ. Но согласенъ ли ты, что въ концѣ рѣчи надобно припоминать слушателямъ все сказанное?
Сокр. Согласенъ и на это, и на прочее, что говорится въ искуствѣ о рѣчахъ.
Федръ. Прочее-то маловажно и не стоитъ словъ.
268.Сокр. Такъ маловажное-то оставимъ, а разсмотримъ при полномъ свѣтѣ то, какую силу и когда обнаруживаетъ это искуство?
Федръ. Очень великую, Сократъ, по крайней мѣрѣ въ народныхъ собраніяхъ.
Сокр. Да, обнаруживаетъ; однакожъ, почтеннѣйшій, посмотри и ты, — эта ткань не покажется ли и тебѣ стольже дырявою, какъ мнѣ?
Федръ. Только показывай.
Сокр. Отвѣчай-ка мнѣ. Еслибы кто-нибудь пришелъ къ твоему другу Эриксимаху, или къ его отцу, Акумену, и сказалъ: я умѣю сообщать тѣлу нѣчто такое, что, если захочу, B. оно согрѣется, либо прохладится, также, когда вздумаю, его будетъ рвать или слабить, — много и другаго тому подобнаго. Зная же это, я объявляю себя врачемъ и вызываюсь сдѣлать такимъ же другаго, кому преподамъ свое знаніе. Что, по твоему мнѣнію, отвѣчали бы ему слушатели?
Федръ. Что̀ больше, какъ не спросили бы, знаетъ ли онъ
который много разсуждалъ о возбужденіи страстей. Написанныя съ этою цѣлію книги его извѣстны были подъ заглавіемъ ἔλεοι. Arist. Rhet. III, 1, 20. Hermias p. 182. Упоминая о немъ, Платонъ, вѣроятно, съ намѣреніемъ выражается поэтически, чтобы подстроиться подъ тонъ его элегій.
D.нить гнев, а разгневанных снова укротить — будто чарами; он очень силен, говорят, каким бы то ни было образом, возбудить ненависть и избавить от ненависти. Что же касается до окончания речи, то оно, по общему мнению всех, должно состоять из обозрения, сказанных истин, что одни называют возвращением (ἐπάνοδον), а другие — другими именами.
Федр. Но согласен ли ты, что в конце речи надобно припоминать слушателям всё сказанное?
Сокр. Согласен и на это, и на прочее, что говорится в искусстве о речах.
Федр. Прочее-то маловажно и не стоит слов.
268.Сокр. Так маловажное-то оставим, а рассмотрим при полном свете то, какую силу и когда обнаруживает это искусство?
Федр. Очень великую, Сократ, по крайней мере в народных собраниях.
Сокр. Да, обнаруживает; однакож, почтеннейший, посмотри и ты, — эта ткань не покажется ли и тебе стольже дырявою, как мне?
Федр. Только показывай.
Сокр. Отвечай-ка мне. Если бы кто-нибудь пришел к твоему другу Эриксимаху, или к его отцу, Акумену, и сказал: я умею сообщать телу нечто такое, что, если захочу, B. оно согреется, либо прохладится, также, когда вздумаю, его будет рвать или слабить, — много и другого тому подобного. Зная же это, я объявляю себя врачом и вызываюсь сделать таким же другого, кому преподам свое знание. Что, по твоему мнению, отвечали бы ему слушатели?
Федр. Что̀ больше, как не спросили бы, знает ли он
————————————
который много рассуждал о возбуждении страстей. Написанные с этою целью книги его известны были под заглавием ἔλεοι. Arist. Rhet. III, 1, 20. Hermias p. 182. Упоминая о нём, Платон, вероятно, с намерением выражается поэтически, чтобы подстроиться под тон его элегий.
