мать, или грабить, когда не было надобности пріобрѣтать и пріобрѣтеннаго не возможно было спрятать?» Но мнѣніе, будто въ Εκκλησιαζούσαις осмѣивается Политика Платона, произошло особенно отъ того, что Праксагора въ этой комедіи постановляетъ также законъ женамъ быть общими — въ той мысли, что тогда старцы будутъ пользоваться всеобщимъ уваженіемъ, какъ отцы уважаются дѣтьми, и цѣлое государство сдѣлается какбы однимъ семействомъ. Хотя это постановленіе и походитъ на Платоново, однакожъ и оно гораздо ближе къ учрежденіямъ лакедемонскимъ; такъ что и здѣсь не представляется причины думать, почему означенная Аристофанова комедія скорѣе осмѣиваетъ Платона, чѣмъ безразсудное подражаніе спартанскимъ обычаямъ. У Платона этотъ законъ имѣетъ значеніе только въ отношеніи къ воинамъ; а въ спартанской республикѣ все, о чемъ говорится у Плутарха (Vit. Lycurg. p. 49 A. D. Sect. 15) и Ксенофонта (de Rep. Lac. 1, 7), относится къ каждому гражданину. Вотъ слова Плутарха: Εξὲβαλε τῆν κενὴν, καὶ γυναικώδη ζηλοτυπίαν, ἐν καλῷ καταστὴσας ὕβριν μὲν καὶ αταξίαν πᾶσαν εἲργειν ἀπὸ τοῦ γάμου, παίδων τε καὶ τεκνώσεως κοινονεῖν τοῖς αξίοις, καταγελῶν τῶν ὡς ἄμικτα καὶ ἀκοινώνητα ταῦτα μετιόντων σφαγαῖς καὶ πολέμοις. Ἑξῆν μὲν γὰρ ἀνδρί πρεσβυτέρω νέας γυναικὸς, εἰ δή τινα τῶν καλῶν καἰ ἀγαθῶν ἀσπάσαιτο νέων καὶ δοκιμάσειεν, ἐιςαγαγεῖν παρ᾽ αὐτὴν καὶ πλήσαντα γενναίου σπερματος ἲδιον αὐτος ποιήσασθαι τὸ γεννηθέν. Εξῆν δὲ πάλιν ἀνδρὶ χρηστῷ τῶν εὐτέκνων τινά καὶ σωφρόνων θαυμάσαντι γυναικῶν ὲτέρῳ γεγανημένην πεῖσαι τὸν ἄνδρα συνελθεῖν, ὥςπερ ὲν χώρᾳ καλλικὰρπῳ φυτεύοντα καὶ ποιούμενον παῖδας ἀγαθοὺς ἀγαθῶν ὁμαίμους καὶ συγγενεῖς ἐσομένους. Эти и подобныя этимъ черты спартанской жизни совершенно уничтожаютъ мнѣніе тѣхъ, которые полагаютъ, что Аристофанъ въ своихъ Εκκλησιαζούσαις смѣялся надъ Политикою Платона; потому что, вмѣсто Политики, выставляютъ сами себя, какъ готовый и весьма приличный предметъ для Аристофановой комедіи. Впрочемъ такого мнѣнія нельзя принять и по другимъ причинамъ. Во-первыхъ, читавшіе Аристофана должны удивляться, почему этотъ комикъ нигдѣ не-
мать, или грабить, когда не было надобности приобретать и приобретенного не возможно было спрятать?» Но мнение, будто в Εκκλησιαζούσαις осмеивается Политика Платона, произошло особенно от того, что Праксагора в этой комедии постановляет также закон женам быть общими — в той мысли, что тогда старцы будут пользоваться всеобщим уважением, как отцы уважаются детьми, и целое государство сделается как бы одним семейством. Хотя это постановление и походит на Платоново, однакож и оно гораздо ближе к учреждениям лакедемонским; так что и здесь не представляется причины думать, почему означенная Аристофанова комедия скорее осмеивает Платона, чем безрассудное подражание спартанским обычаям. У Платона этот закон имеет значение только в отношении к воинам; а в спартанской республике всё, о чём говорится у Плутарха (Vit. Lycurg. p. 49 A. D. Sect. 15) и Ксенофонта (de Rep. Lac. 1, 7), относится к каждому гражданину. Вот слова Плутарха: Εξὲβαλε τῆν κενὴν, καὶ γυναικώδη ζηλοτυπίαν, ἐν καλῷ καταστὴσας ὕβριν μὲν καὶ αταξίαν πᾶσαν εἲργειν ἀπὸ τοῦ γάμου, παίδων τε καὶ τεκνώσεως κοινονεῖν τοῖς αξίοις, καταγελῶν τῶν ὡς ἄμικτα καὶ ἀκοινώνητα ταῦτα μετιόντων σφαγαῖς καὶ πολέμοις. Ἑξῆν μὲν γὰρ ἀνδρί πρεσβυτέρω νέας γυναικὸς, εἰ δή τινα τῶν καλῶν καἰ ἀγαθῶν ἀσπάσαιτο νέων καὶ δοκιμάσειεν, ἐιςαγαγεῖν παρ᾽ αὐτὴν καὶ πλήσαντα γενναίου σπερματος ἲδιον αὐτος ποιήσασθαι τὸ γεννηθέν. Εξῆν δὲ πάλιν ἀνδρὶ χρηστῷ τῶν εὐτέκνων τινά καὶ σωφρόνων θαυμάσαντι γυναικῶν ὲτέρῳ γεγανημένην πεῖσαι τὸν ἄνδρα συνελθεῖν, ὥςπερ ὲν χώρᾳ καλλικὰρπῳ φυτεύοντα καὶ ποιούμενον παῖδας ἀγαθοὺς ἀγαθῶν ὁμαίμους καὶ συγγενεῖς ἐσομένους. Эти и подобные этим черты спартанской жизни совершенно уничтожают мнение тех, которые полагают, что Аристофан в своих Εκκλησιαζούσαις смеялся над Политикою Платона; потому что, вместо Политики, выставляют сами себя, как готовый и весьма приличный предмет для Аристофановой комедии. Впрочем такого мнения нельзя принять и по другим причинам. Во-первых, читавшие Аристофана должны удивляться, почему этот комик нигде не-
