созерцанія сущаго, невозможно никому, кромѣ философа. — Слѣдовательно, по опытности, примолвилъ я, философъ между D. людьми есть судья прекраснѣйшій. — И очень. — Притомъ, онъ одинъ будетъ опытенъ разсудительно. — Какже. — Да вѣдь и орудіе, посредствомъ котораго надобно судить-то, принадлежитъ не корыстолюбивому и не честолюбивому, а философу. — Какое орудіе? — Мы сказали, что судить должно посредствомъ ума[1]. Не такъ ли? — Да. — Но умъ-то особенно и есть его орудіе. — Какже. — Вѣдь еслибы подлежащее сужденію лучше всего обсуживалось богатствомъ и корыстію, то E. одобряемое или порицаемое корыстолюбивымъ не было ли бы, по необходимости, самымъ истиннымъ? — Крайне необходимо. — Когда же честію, побѣдою, мужествомъ, то не честолюбивый ли и спорчивый подавали бы самое вѣрное мнѣніе? — Явно. — А какъ скоро требуется опытность, разсу-
- ↑ Здѣсь не можетъ не затруднять критика множественное διὰ λόγων κρίνεσθαι, и потомъ опять — λόγοι τούτου μάλλιστα ὄργανον. Какимъ образомъ λόγος, которое выше (p. 582 A) означало умъ, теперь превратилось въ слово (ибо λόγος въ множественномъ имѣетъ именно это значеніе)? и какъ эти слова принимаются за орудіе философа, когда даръ слова принадлежитъ и честолюбцу и корыстолюбцу? Чтобы устранить это затрудненіе, надобно замѣтить значеніе всѣхъ тѣхъ терминовъ — ἐμπειρία, φρόνησις и λόγος — въ Платоновой психологіи. Ἐμπειρία есть богатство фактовъ или впечатлѣній, принятыхъ посредствомъ чувствъ и вообще животныхъ орудій. Это область внѣшней дѣятельности человѣка, и ея не минетъ никто, родившійся и живущій подъ условіями органическими. Φρόνησις есть дѣятельность мыслящая или различнымъ образомъ соединяющая факты опыта. Она имѣетъ характеръ теоретическій и практическій и въ первомъ случаѣ тожественна τῇ διανοίᾳ, а въ послѣднемъ усвояется человѣку, поколику онъ разсматривается со стороны своей природы раздражительной, либо нравственной. Но κατ᾽ ἐμπειρίαν καὶ φρόνησιν душа дѣйствуетъ въ предѣлахъ обыденной жизни, утверждаетъ свои цѣли въ мірѣ явленій и водится τῇ δόξα ἄνευ λόγου. Поэтому φρόνησις справедливо переводится словомъ благоразуміе, которое умѣетъ такъ соединять факты и явленія, чтобы изъ нихъ вытекала житейская польза. Но λόγος есть дѣятельность начала, въ человѣческой душѣ божественнаго; это — голосъ изъ области сущаго, и цѣль его только въ сущемъ, вѣчномъ, неизмѣняемомъ. Λόγος не можетъ быть предикатомъ благоразумія, но непремѣнно ума, и по его имени, разумная сторона души, въ смыслѣ дѣятельности, называется τὸ λογιστικόν. Какъ дѣятельность, λόγος входитъ въ міръ явленій и, опредѣляя собою многое, принимаетъ разные виды (εἴδη). Отсюда λόγοι — извѣстныя ограниченія, или приведенія многаго въ одно, — все цѣлостное въ познаніи, въ разсужденіяхъ, въ изслѣдованіяхъ предмета самого въ себѣ.
созерцания сущего, невозможно никому, кроме философа. — Следовательно, по опытности, примолвил я, философ между D. людьми есть судья прекраснейший. — И очень. — Притом, он один будет опытен рассудительно. — Какже. — Да ведь и орудие, посредством которого надобно судить-то, принадлежит не корыстолюбивому и не честолюбивому, а философу. — Какое орудие? — Мы сказали, что судить должно посредством ума[1]. Не так ли? — Да. — Но ум-то особенно и есть его орудие. — Какже. — Ведь если бы подлежащее суждению лучше всего обсуживалось богатством и корыстию, то E. одобряемое или порицаемое корыстолюбивым не было ли бы, по необходимости, самым истинным? — Крайне необходимо. — Когда же честию, победою, мужеством, то не честолюбивый ли и спорчивый подавали бы самое верное мнение? — Явно. — А как скоро требуется опытность, рассу-
————————————
- ↑ Здесь не может не затруднять критика множественное διὰ λόγων κρίνεσθαι, и потом опять — λόγοι τούτου μάλλιστα ὄργανον. Каким образом λόγος, которое выше (p. 582 A) означало ум, теперь превратилось в слово (ибо λόγος во множественном имеет именно это значение)? и как эти слова принимаются за орудие философа, когда дар слова принадлежит и честолюбцу и корыстолюбцу? Чтобы устранить это затруднение, надобно заметить значение всех тех терминов — ἐμπειρία, φρόνησις и λόγος — в Платоновой психологии. Ἐμπειρία есть богатство фактов или впечатлений, принятых посредством чувств и вообще животных орудий. Это область внешней деятельности человека, и её не минет никто, родившийся и живущий под условиями органическими. Φρόνησις есть деятельность мыслящая или различным образом соединяющая факты опыта. Она имеет характер теоретический и практический и в первом случае тожественна τῇ διανοίᾳ, а в последнем усвояется человеку, поколику он рассматривается со стороны своей природы раздражительной, либо нравственной. Но κατ᾽ ἐμπειρίαν καὶ φρόνησιν душа действует в пределах обыденной жизни, утверждает свои цели в мире явлений и водится τῇ δόξα ἄνευ λόγου. Поэтому φρόνησις справедливо переводится словом благоразумие, которое умеет так соединять факты и явления, чтобы из них вытекала житейская польза. Но λόγος есть деятельность начала, в человеческой душе божественного; это — голос из области сущего, и цель его только в сущем, вечном, неизменяемом. Λόγος не может быть предикатом благоразумия, но непременно ума, и по его имени, разумная сторона души, в смысле деятельности, называется τὸ λογιστικόν. Как деятельность, λόγος входит в мир явлений и, определяя собою многое, принимает разные виды (εἴδη). Отсюда λόγοι — известные ограничения, или приведения многого в одно, — всё целостное в познании, в рассуждениях, в исследованиях предмета самого в себе.
