онъ. — Такое правленіе не будетъ ли среднимъ между аристократіею и олигархіею? спросилъ я. — Конечно. —
Перемѣна-то произошла такъ; но измѣнившееся — какъ D. будетъ устрояться? не явно ли, что по подражанію отчасти прежнему правленію, отчасти олигархіи, такъ какъ стоитъ въ срединѣ между обоими и оттого будетъ имѣть нѣчто свое собственное? — Конечно, сказалъ онъ. — Не станетъ ли оно почитать правителей, устранять войско отъ земледѣлія, отъ ремеслъ и другихъ прибыльныхъ работъ, учреждать общественные столы, заботиться о гимнастическихъ и воинскихъ подвигахъ, и во всемъ этомъ подражать правленію прежнему? — Да. E. — Но только на правительственныя мѣста побоится оно возводить мудрецовъ, такъ какъ еще не привязало къ себѣ этихъ простыхъ и твердыхъ стражей, а будетъ любить смѣшанныхъ, наклоняться на сторону людей горячихъ и суровыхъ[1], способныхъ 548. больше къ войнѣ, чѣмъ къ миру, и потому уважать обманъ и уловки, и все время проводить въ войнѣ. Изъ множества такихъ особенностей не сложатся ли собственныя его свойства? — Да. — А пристрастные-то къ деньгамъ, спросилъ я, не будутъ ли такими, каковы бываютъ въ олигархіяхъ? Они станутъ неистово чтить во мракѣ свое золото и серебро, строить хранилища и особыя сокровищницы, чтобы складывать и прятать въ нихъ свое богатство, и постараются воздвигнуть себѣ стѣны B. домовъ, точно гнѣзда, чтобы тамъ расточать огромное свое имущество на женъ и на другихъ, на кого захотятъ. — Весьма справедливо, сказалъ онъ. — Поэтому они будутъ трястись надъ деньгами, такъ какъ чтутъ ихъ и собираютъ не открыто, чужія же, изъ угожденія страсти, тратитъ имъ понравится. Тайно предаваясь удовольствіямъ, они станутъ бѣгать отъ закона,
- ↑ Суровыхъ, ἀπλουστέρους. Этимъ словомъ, повидимому, означается здѣсь прямой, безцеремонный и строгій характеръ воина: отъ такого человѣка отличается απλοὺς — человѣкъ простой, нелюбящій искуственности въ отношеніяхъ и изысканности въ формахъ жизни. Астъ хотѣлъ бы вмѣсто ἀπλουστέρους читать ποικιλωτέρους; но списки не представляютъ такого чтенія, да оно и не соотвѣтствуетъ, кажется, намѣренію философа.
он. — Такое правление не будет ли средним между аристократиею и олигархиею? спросил я. — Конечно. —
Перемена-то произошла так; но изменившееся — как D. будет устрояться? не явно ли, что по подражанию отчасти прежнему правлению, отчасти олигархии, так как стоит в средине между обоими и оттого будет иметь нечто свое собственное? — Конечно, сказал он. — Не станет ли оно почитать правителей, устранять войско от земледелия, от ремесл и других прибыльных работ, учреждать общественные столы, заботиться о гимнастических и воинских подвигах, и во всём этом подражать правлению прежнему? — Да. E. — Но только на правительственные места побоится оно возводить мудрецов, так как еще не привязало к себе этих простых и твердых стражей, а будет любить смешанных, наклоняться на сторону людей горячих и суровых[1], способных 548. больше к войне, чем к миру, и потому уважать обман и уловки, и всё время проводить в войне. Из множества таких особенностей не сложатся ли собственные его свойства? — Да. — А пристрастные-то к деньгам, спросил я, не будут ли такими, каковы бывают в олигархиях? Они станут неистово чтить во мраке свое золото и серебро, строить хранилища и особые сокровищницы, чтобы складывать и прятать в них свое богатство, и постараются воздвигнуть себе стены B. домов, точно гнезда, чтобы там расточать огромное свое имущество на жен и на других, на кого захотят. — Весьма справедливо, сказал он. — Поэтому они будут трястись над деньгами, так как чтут их и собирают не открыто, чужие же, из угождения страсти, тратит им понравится. Тайно предаваясь удовольствиям, они станут бегать от закона,
————————————
- ↑ Суровых, ἀπλουστέρους. Этим словом, по-видимому, означается здесь прямой, бесцеремонный и строгий характер воина: от такого человека отличается απλοὺς — человек простой, нелюбящий искусственности в отношениях и изысканности в формах жизни. Аст хотел бы вместо ἀπλουστέρους читать ποικιλωτέρους; но списки не представляют такого чтения, да оно и не соответствует, кажется, намерению философа.
