ри же, въ чемъ состоитъ способъ силы діалектической, на E. какіе виды дѣлится онъ и каковы его пути; ибо они-то уже, какъ видно, приведутъ туда[1], гдѣ путешественникъ найдетъ какбы отдохновеніе и конецъ своего странствованія. — Но ты, любезный Главконъ, примолвилъ я, еще не можешь слѣдовать, хотя съ моей-то стороны и не было бы недостатка въ 533. усердіи. Тогда-то вѣдь ты увидѣлъ бы уже не образъ того, о чемъ теперь говоримъ, а какъ мнѣ-то кажется, — самую истину. Она ли дѣйствительно представляется мнѣ, или не она, утверждать еще не смѣемъ; а что она въ самомъ дѣлѣ — что-то такое, утвердить надобно. Не такъ ли? — Какъ же иначе? — Не утвердить ли также, что сила діалектики одна можетъ открыть ее опытному въ томъ, что разсмотрѣли мы теперь, а другой наукѣ никакой открытіе ея невозможно? — И это стоитъ утвержденія, сказалъ онъ. — Вѣдь въ тѣхъ-то нашихъ B. словахъ никто не будетъ сомнѣваться, продолжалъ я, что ни одна метода, имѣя въ виду предметы недѣлимые, какъ недѣлимые, не возмется вести ихъ къ общему: всѣ другія искуства направляются либо къ человѣческимъ мнѣніямъ и пожеланіямъ, либо къ происхожденію и составу, либо наконецъ, къ обработкѣ того, что происходитъ и составляется; прочія же, которыя, сказали мы, воспринимаютъ нѣчто сущее, напримѣръ, геометрія и слѣдующія за нею, C. видимъ, какъ будто грезятъ о сущемъ, а наяву не въ состояніи усматривать его, пока, пользуясь предположеніями, оставляютъ ихъ въ неподвижности и не могутъ дать для нихъ основанія. Вѣдь если и началомъ бываетъ то, чего кто не знаетъ, да и конецъ и средина сплетаются изъ того, чего кто не знаетъ; то какимъ образомъ можно согласиться съ такимъ знаніемъ? — Никакъ нельзя, отвѣчалъ онъ. — Итакъ, діалектическая метода, сказалъ я, одна идетъ этимъ путемъ, возводя предположенія къ самому началу, чтобы утвердить ихъ, и око души, зарытое дѣйствительно въ какую-то варварскую D.
- ↑ Приведутъ туда, πρὸς αὐτὸ ἄγουσαι εἷεν, то-есть къ высочайшему благу.
ри же, в чём состоит способ силы диалектической, на E. какие виды делится он и каковы его пути; ибо они-то уже, как видно, приведут туда[1], где путешественник найдет как бы отдохновение и конец своего странствования. — Но ты, любезный Главкон, примолвил я, еще не можешь следовать, хотя с моей-то стороны и не было бы недостатка в 533. усердии. Тогда-то ведь ты увидел бы уже не образ того, о чём теперь говорим, а как мне-то кажется, — самую истину. Она ли действительно представляется мне, или не она, утверждать еще не смеем; а что она в самом деле — что-то такое, утвердить надобно. Не так ли? — Как же иначе? — Не утвердить ли также, что сила диалектики одна может открыть ее опытному в том, что рассмотрели мы теперь, а другой науке никакой открытие её невозможно? — И это стоит утверждения, сказал он. — Ведь в тех-то наших B. словах никто не будет сомневаться, продолжал я, что ни одна метода, имея в виду предметы неделимые, как неделимые, не возмется вести их к общему: все другие искусства направляются либо к человеческим мнениям и пожеланиям, либо к происхождению и составу, либо наконец, к обработке того, что происходит и составляется; прочие же, которые, сказали мы, воспринимают нечто сущее, например, геометрия и следующие за нею, C. видим, как будто грезят о сущем, а наяву не в состоянии усматривать его, пока, пользуясь предположениями, оставляют их в неподвижности и не могут дать для них основания. Ведь если и началом бывает то, чего кто не знает, да и конец и средина сплетаются из того, чего кто не знает; то каким образом можно согласиться с таким знанием? — Никак нельзя, отвечал он. — Итак, диалектическая метода, сказал я, одна идет этим путем, возводя предположения к самому началу, чтобы утвердить их, и око души, зарытое действительно в какую-то варварскую D.
————————————
- ↑ Приведут туда, πρὸς αὐτὸ ἄγουσαι εἷεν, то есть к высочайшему благу.
