ше грѣха лежитъ на какомъ-нибудь непроизвольномъ убійцѣ, чѣмъ на обманщикѣ относительно похвальнаго, добраго, справедливаго и законнаго. Этой опасности лучше подвергаться для враговъ, чѣмъ для друзей. Итакъ, ты некстати убѣждаешь B. меня. — Но Главконъ засмѣялся и сказалъ: если чрезъ твои разсужденія, Сократъ, мы потерпимъ что-нибудь вредное, то отпустимъ тебя совершенно чистымъ отъ упрека и въ убійствѣ и въ обольщеніи насъ. Смѣло говори. — Да, конечно, примолвилъ я, — отъ перваго-то чистымъ отпускаетъ меня и законъ; а если отъ перваго, то вѣроятно уже и отъ послѣдняго. — Ну такъ говори же, по крайней мѣрѣ по этому, сказалъ онъ. — Но вѣдь говорить-то теперь надобно опять сначала, сказалъ я; тогда только наша рѣчь, можетъ быть, вошла бы въ порядокъ. Впрочемъ и то имѣетъ видъ правильности, чтобы, по C. окончательномъ раскрытіи дѣла о мужчинахъ, окончить дѣло и о женщинахъ, — особенно когда ты вызываешь на это.
Для людей, по рожденію и воспитанію такихъ, какими мы изобразили ихъ, я думаю, нѣтъ иного правильнаго пріобрѣтенія дѣтей и женъ, и пользованія ими, какъ если они будутъ идти тѣмъ путемъ, по которому мы прежде повели ихъ. Рѣшено было, кажется, — мужчинъ поставить какбы стражами надъ стадомъ. — Да. — Такъ будемъ же послѣдовательно D. придавать и этимъ соотвѣтственное тому рожденіе и питаніе, и посмотримъ, ладно ли это выдетъ, или нѣтъ. — Какъ? спросилъ онъ. — Вотъ какъ. Думаемъ ли мы, что самки сторожевыхъ собакъ должны соблюдать то же самое, что соблюдаютъ самцы, — вмѣстѣ съ послѣдними бѣгать на охоту и дѣлать все вообще? — или этимъ, по причинѣ рожденія и воспитыванія щенятъ, какъ безсильнымъ, надобно держать внутренній караулъ дома, а тѣмъ — трудиться и имѣть всякое
употребляли для отвращенія ненависти. См. Dorvill. ad Charit. p. 491, ed. Lips. Bergler. ad Alciphron. T. I, p. 188 ed. Wagn. Адрастея признаваема была какъ мстительница за смерть и человѣкоубійство. Сократъ молится ей, потому что боится, какъ бы она не отмстила ему за нравственное убійство юныхъ душъ, которымъ угрожаетъ имъ предполагаемое ученіе объ общности женъ.
ше греха лежит на каком-нибудь непроизвольном убийце, чем на обманщике относительно похвального, доброго, справедливого и законного. Этой опасности лучше подвергаться для врагов, чем для друзей. Итак, ты некстати убеждаешь B. меня. — Но Главкон засмеялся и сказал: если чрез твои рассуждения, Сократ, мы потерпим что-нибудь вредное, то отпустим тебя совершенно чистым от упрека и в убийстве и в обольщении нас. Смело говори. — Да, конечно, примолвил я, — от первого-то чистым отпускает меня и закон; а если от первого, то вероятно уже и от последнего. — Ну так говори же, по крайней мере поэтому, сказал он. — Но ведь говорить-то теперь надобно опять сначала, сказал я; тогда только наша речь, может быть, вошла бы в порядок. Впрочем и то имеет вид правильности, чтобы, по C. окончательном раскрытии дела о мужчинах, окончить дело и о женщинах, — особенно когда ты вызываешь на это.
Для людей, по рождению и воспитанию таких, какими мы изобразили их, я думаю, нет иного правильного приобретения детей и жен, и пользования ими, как если они будут идти тем путем, по которому мы прежде повели их. Решено было, кажется, — мужчин поставить как бы стражами над стадом. — Да. — Так будем же последовательно D. придавать и этим соответственное тому рождение и питание, и посмотрим, ладно ли это выдет, или нет. — Как? спросил он. — Вот как. Думаем ли мы, что самки сторожевых собак должны соблюдать то же самое, что соблюдают самцы, — вместе с последними бегать на охоту и делать всё вообще? — или этим, по причине рождения и воспитывания щенят, как бессильным, надобно держать внутренний караул дома, а тем — трудиться и иметь всякое
————————————
употребляли для отвращения ненависти. См. Dorvill. ad Charit. p. 491, ed. Lips. Bergler. ad Alciphron. T. I, p. 188 ed. Wagn. Адрастея признаваема была как мстительница за смерть и человекоубийство. Сократ молится ей, потому что боится, как бы она не отмстила ему за нравственное убийство юных душ, которым угрожает им предполагаемое учение об общности жен.
