Сокр. Правда, Критонъ; въ ней болѣе нарядности, чѣмъ 306. истины. Этихъ людей трудно убѣдить, что и человѣкъ и все прочее, находясь въ срединѣ между зломъ и добромъ и заимствуя нѣчто отъ того и другаго, бываетъ лучше перваго и хуже послѣдняго. Но если заимствованное взято изъ двухъ благъ, заключающихся не въ одной вещи; то оно должно быть хуже обоихъ, поколику каждое изъ началъ, давшихъ ему бытіе, есть уже добро. А что составлено изъ двухъ золъ, относящихся къ различнымъ вещамъ, и находится въ срединѣ между ими; то, и только то одно, лучше всякаго B. изъ цѣлыхъ, коихъ части вошли въ составъ его. И такъ предположимъ, что философія и политика, та и другая въ своемъ родѣ — добро: въ такомъ случаѣ сочинители рѣчей, заимствуя нѣчто изъ первой и послѣдней, и занимая средину между ими, ничего не говорятъ, потому что хуже обѣихъ. Но если одна изъ нихъ — добро, а другая — зло; то они въ томъ отношеніи будутъ хуже, а въ этомъ лучше. Словамъ ихъ тогда бы только можно было приписать нѣкоторую истинность, когда бы оба упомянутыя искуства были зло. Но я не думаю, что сочинители рѣчей признаютъ — или оба C. зломъ, или одно зломъ, а другое добромъ. По этому, заимствуя нѣчто изъ обоихъ, они дѣйствительно ниже каждаго порознь. Политика и философія цѣнны сами по себѣ; а они — третье звѣно въ отношеніи къ истинѣ, стараются казаться первыми. Впрочемъ, видно ужъ простить имъ это удовольствіе; не будемъ досадовать на нихъ, но постараемся почитать ихъ тѣмъ, что они есть. Мы должны быть довольны всякимъ, кто говоритъ хоть что-нибудь, носящее характеръ ума, и усердно трудится надъ проясненіемъ истины.D.
Крит. Однакожь, Сократъ, я все еще въ недоумѣніи касательно своихъ сыновей и, какъ всегда говорилъ тебѣ, не знаю, что съ ними дѣлать. Младшій конечно еще малъ; но Критовулъ уже на возрастѣ и имѣетъ нужду въ чьемъ-нибудь руководствѣ[1]. Всякій разъ, разговаривая съ тобою, я
- ↑ Діогенъ Лаерцій (II. 13. 121) упоминаетъ о четырехъ сыновьяхъ Кри-
Сокр. Правда, Критон; в ней более нарядности, чем 306. истины. Этих людей трудно убедить, что и человек и всё прочее, находясь в средине между злом и добром и заимствуя нечто от того и другого, бывает лучше первого и хуже последнего. Но если заимствованное взято из двух благ, заключающихся не в одной вещи; то оно должно быть хуже обоих, поколику каждое из начал, давших ему бытие, есть уже добро. А что составлено из двух зол, относящихся к различным вещам, и находится в средине между ими; то, и только то одно, лучше всякого B. из целых, коих части вошли в состав его. Итак предположим, что философия и политика, та и другая в своем роде — добро: в таком случае сочинители речей, заимствуя нечто из первой и последней, и занимая средину между ими, ничего не говорят, потому что хуже обеих. Но если одна из них — добро, а другая — зло; то они в том отношении будут хуже, а в этом лучше. Словам их тогда бы только можно было приписать некоторую истинность, когда бы оба упомянутые искусства были зло. Но я не думаю, что сочинители речей признают — или оба C. злом, или одно злом, а другое добром. Поэтому, заимствуя нечто из обоих, они действительно ниже каждого порознь. Политика и философия ценны сами по себе; а они — третье звено в отношении к истине, стараются казаться первыми. Впрочем, видно уж простить им это удовольствие; не будем досадовать на них, но постараемся почитать их тем, что они есть. Мы должны быть довольны всяким, кто говорит хоть что-нибудь, носящее характер ума, и усердно трудится над прояснением истины.D.
Крит. Однако ж, Сократ, я всё еще в недоумении касательно своих сыновей и, как всегда говорил тебе, не знаю, что с ними делать. Младший конечно еще мал; но Критовул уже на возрасте и имеет нужду в чьем-нибудь руководстве[1]. Всякий раз, разговаривая с тобою, я
————————————
- ↑ Диоген Лаерций (II. 13. 121) упоминает о четырех сыновьях Кри-
