должалъ Черевикъ, зѣвая и почесывая спину и стараясь, между прочимъ, выиграть время для своей лѣни.
«Вотъ не кстати пришла блажь быть чистоплотнымъ! Когда это за тобою водилось? Вотъ ручникъ, оботри свою маску».
Тутъ схватила она что-то свернутое въ комокъ—и съ ужасомъ отбросила отъ себя: это былъ красный обшлагъ свитки!
«Ступай, дѣлай свое дѣло», повторила она, собравшись съ духомъ, своему супругу, видя, что у него страхъ отнялъ ноги и зубы колотились одинъ объ другой.
«Будетъ продажа теперь!» ворчалъ онъ самъ себѣ, отвязывая кобылу и ведя ее на площадь. «Не даромъ, когда я сбирался на эту проклятую ярмарку, на душѣ было такъ тяжело, какъ будто кто взвалилъ на тебя дохлую корову, и волы два раза сами поворачивали домой. Да чуть ли еще, какъ вспомнилъ я теперь, не въ понедѣльникъ мы выѣхали. Ну, вотъ и зло все!… Неугомоненъ и чортъ проклятый: носилъ бы уже свитку безъ одного рукава; такъ нѣтъ, нужно же добрымъ людямъ не давать покою. Будь, примѣрно, я чортъ,—чего оборони Боже,—сталъ ли бы я таскаться ночью за проклятыми лоскутьями?»
Тутъ философствованіе нашего Черевика прервано было толстымъ и рѣзкимъ голосомъ. Предъ нимъ стоялъ высокій цыганъ.
«Что продаешь, добрый человѣкъ?»
Продавецъ помолчалъ, посмотрѣлъ на него съ ногъ до головы и сказалъ съ спокойнымъ видомъ, не останавливаясь и не выпуская изъ рукъ узды: «Самъ видишь, что продаю!»
«Ремешки?» спросилъ цыганъ, поглядывая на находившуюся въ рукахъ его узду.
«Да, ремешки, если только кобыла похожа на ремешки».
«Однакожъ, чортъ возьми, землякъ, ты, видно, ее соломою кормилъ!»
«Соломою?»
Тутъ Черевикъ хотѣлъ-было потянуть узду, чтобы провести свою кобылу и обличить во лжи безстыднаго поносителя; но рука его съ необыкновенною легкостью ударилась въ подбородокъ. Глянулъ—въ ней перерѣзанная узда и къ уздѣ привязанный—о, ужасъ! волосы его поднялись горою!—кусокъ краснаго рукава свитки!… Плюнувъ, крестясь и болтая руками, побѣжалъ онъ отъ неожиданнаго подарка и, быстрѣе молодого парубка, пропалъ въ толпѣ.
«Лови! лови его!» кричало нѣсколько хлопцевъ въ тѣсномъ концѣ улицы, и Черевикъ
