Тришка. Да первоетъ портной, можетъ быть, шилъ хуже и моего.
Митрофанъ (вбѣгаетъ). Звалъ батюшку. Изволилъ сказать: тотчасъ.
Г-жа Простакова. Такъ поди же вытащи его, коли добромъ не дозовешься.
Митрофанъ. Да вотъ и батюшка.
Г-жа Простакова. Что, что ты отъ меня прятаться изволишь? Вотъ, сударь, до чего я дожила съ твоимъ потворствомъ. Какова сыну обновка къ дядину сговору? каковъ кафтанецъ? Тришка сшить изволилъ.
Простаковъ (отъ робости запинаясь). Мѣ… мѣшковатъ немного.
Г-жа Простакова. Самъ ты мѣшковатъ, умная голова.
Простаковъ. Да я думалъ, матушка, что тебѣ такъ кажется.
Г-жа Простакова. А ты самъ развѣ ослѣпъ?
Простаковъ. При твоихъ глазахъ мои ничего не видятъ.
Г-жа Простакова. Вотъ какимъ муженькомъ наградилъ меня Господь: не смыслитъ самъ разобрать, что̀ широко, что̀ узко.
Простаковъ. Въ этомъ я тебѣ, матушка, и вѣрилъ, и вѣрю.
Г-жа Простакова. Такъ вѣрь же и тому, что я холопямъ потакать не намѣрена. Поди, сударь, и теперь же накажи…
Скотининъ. Кого? за что̀? въ день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказаніе до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и самъ охотно помогу. Не будь я Тарасъ Скотининъ, если у меня не всякая вина виновата. У меня въ этомъ, сестрица, одинъ обычай съ тобою. Да за что жъ ты такъ прогнѣвалась?
Г-жа Простакова. Да вотъ, братецъ, на твои глаза пошлюсь. Митрофанушка, подойди сюда. Мѣшковатъ ли этотъ кафтанъ?
Скотининъ. Нѣтъ.
Простаковъ. Да я и самъ уже вижу, матушка, что онъ узокъ.
Скотининъ. Я и этого не вижу. Кафтанецъ, братъ, сшитъ изряднехонько.
Г-жа Простакова (Тришкѣ). Выйди вонъ, скотъ. — (Ере-
Тришка. Да первоет портной, может быть, шил хуже и моего.
Митрофан (вбегает). Звал батюшку. Изволил сказать: тотчас.
Г-жа Простакова. Так поди же вытащи его, коли добром не дозовешься.
Митрофан. Да вот и батюшка.
Г-жа Простакова. Что, что ты от меня прятаться изволишь? Вот, сударь, до чего я дожила с твоим потворством. Какова сыну обновка к дядину сговору? каков кафтанец? Тришка сшить изволил.
Простаков (от робости запинаясь). Ме… мешковат немного.
Г-жа Простакова. Сам ты мешковат, умная голова.
Простаков. Да я думал, матушка, что тебе так кажется.
Г-жа Простакова. А ты сам разве ослеп?
Простаков. При твоих глазах мои ничего не видят.
Г-жа Простакова. Вот каким муженьком наградил меня Господь: не смыслит сам разобрать, что широко, что узко.
Простаков. В этом я тебе, матушка, и верил, и верю.
Г-жа Простакова. Так верь же и тому, что я холопям потакать не намерена. Поди, сударь, и теперь же накажи…
Скотинин. Кого? за что? в день моего сговора! Я прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу. Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
Г-жа Простакова. Да вот, братец, на твои глаза пошлюсь. Митрофанушка, подойди сюда. Мешковат ли этот кафтан?
Скотинин. Нет.
Простаков. Да я и сам уже вижу, матушка, что он узок.
Скотинин. Я и этого не вижу. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько.
Г-жа Простакова (Тришке). Выйди вон, скот. — (Ере-
