Кинь весь міръ сей прескверный: онъ-то въ точь есть темный адъ.
Пусть летитъ невѣжъ врагъ черный; ты въ горный возвысись градъ,
И, по землѣ ходя, вселися на небесахъ,
Какъ учитъ Павелъ тя въ своихъ чистыхъ словесахъ.
Спѣши жь во вѣчну радость крильми умными отсель.
Ты тамъ обновишь радость, какъ быстропарный орелъ.
О треблаженна стать всего паче словесе!—
Кто въ свой умъ можетъ взять, развѣ сшедый съ небесе?
Весна люба, ахъ, пришла! зима люта, ахъ, пройшла!
Уже сады расцвѣли и соловьевъ навели.
Ахъ ты печаль! прочь отсель! Не безобразь красныхъ селъ.
Бѣжи себѣ въ болота, въ подземныи ворота!
Бѣжи себѣ прочъ во адъ! не для тебе рай и садъ.
Душа моя процвѣла и радостей навела.
Щастливъ тотъ и безъ утѣхъ, кто побѣдилъ смертный грѣхъ.
Душа его—Божій градъ, душа его—Божій садъ.
Всегда сей садъ даетъ цвѣты, всегда сей садъ даетъ плоды,
Всегда весною тамъ цвѣтетъ, и листъ его не падетъ.
О Боже мой, ты мнѣ—градъ! О Боже мой, ты мнѣ—садъ!
Невинность мнѣ-то цвѣты, любовь и миръ-то плоды.
Душа моя есть верба, а ты еси ей вода.
Питай мене въ сей водѣ, утѣшь мене въ сей бѣдѣ.
Я ничего не боюсь; однихъ грѣховъ я страшусь.
Убій во мнѣ всякій грѣхъ: се—ключъ моихъ всѣхъ утѣхъ!
