пришлось вовсе отказаться отъ желанія сдѣлать переводъ вполнѣ литературнымъ, тѣмъ болѣе, что и самый діалогъ съ внѣшней стороны, какъ уже было сказано, произведеніе довольно слабое. Затѣмъ, также преслѣдовалась цѣль дать читателю полное представленіе о томъ, какъ греческая мысль, въ раннемъ періодѣ своей сознательной жизни, съ самымъ малымъ запасомъ научныхъ и философскихъ понятій и терминовъ, пользуясь лишь простымъ, обычнымъ, разговорнымъ языкомъ, могла проникать въ глубину отвлеченности, сообщая въ доступной формѣ и другимъ свои завоеванія въ области научнофилософскаго мышленія. Вотъ почему, не желая нарушать закона историческаго развитія этой мысли, я избѣгалъ въ переводѣ употреблять даже такія, теперь общепринятыя выраженія, какъ вещь въ ея философскомъ значеніи, субстанція, категорія, субстратъ, понятіе и гір., сразу дающія знакомую философскую картину. Почти полное отсутствіе у Платона установившейся терминологіи, сбивчивое употребленіе терминовъ, уже выработанныхъ, постоянное примѣненіе категорій онтологіи тамъ, гдѣ дѣло касается гносеологіи вообще, неясность, невольно допущенная при изложеніи своихъ взглядовъ Платономъ, которому теорія идей вопреки его увѣреніямъ на самомъ дѣлѣ все же не представлялась съ безусловной ясностью и раздѣльностью, не могли тоже не оставить своихъ слѣдовъ на внѣшней сторонѣ перевода и не повредить его ясности.
пришлось вовсе отказаться от желания сделать перевод вполне литературным, тем более, что и самый диалог с внешней стороны, как уже было сказано, произведение довольно слабое. Затем, также преследовалась цель дать читателю полное представление о том, как греческая мысль, в раннем периоде своей сознательной жизни, с самым малым запасом научных и философских понятий и терминов, пользуясь лишь простым, обычным, разговорным языком, могла проникать в глубину отвлеченности, сообщая в доступной форме и другим свои завоевания в области научнофилософского мышления. Вот почему, не желая нарушать закона исторического развития этой мысли, я избегал в переводе употреблять даже такие, теперь общепринятые выражения, как вещь в её философском значении, субстанция, категория, субстрат, понятие и гир., сразу дающие знакомую философскую картину. Почти полное отсутствие у Платона установившейся терминологии, сбивчивое употребление терминов, уже выработанных, постоянное применение категорий онтологии там, где дело касается гносеологии вообще, неясность, невольно допущенная при изложении своих взглядов Платоном, которому теория идей вопреки его уверениям на самом деле всё же не представлялась с безусловной ясностью и раздельностью, не могли тоже не оставить своих следов на внешней стороне перевода и не повредить его ясности.
