бытіе отличнымъ отъ движенія и покоя. Но въ такомъ случаѣ оно, какъ отличное отъ нихъ, само по себѣ оказалось бы и недвижущимся и непокоющимся. Однако, если что-нибудь не движется, то можетъ ли оно не покоиться и, наоборотъ, если — не покоится, то возможно ли, чтобы оно не двигалось? Оказывается, что существующее при его изслѣдованіи равно причиняетъ множество недоумѣній, какъ и несущее и элеецъ теперь предлагаетъ изслѣдовать и то и другое вмѣстѣ, надѣясь, что при выясненіи одного, сдѣлается яснымъ и другое.
Таково содержаніе данной части діалога. Она, какъ мы видимъ, посвящена изложенію и критикѣ взглядовъ различныхъ философскихъ школъ на существующее и выясненію собственныхъ воззрѣній элейца на бытіе. Сообразно содержанію, главнѣйшіе вопросы, которые возникаютъ при чтеніи всего этого мѣста, могутъ быть сведены къ слѣдующимъ: въ чемъ сказывается, съ точки зрѣнія элейца, самая сущность погрѣшности критикуемыхъ имъ ученій, каковы главнѣйшія основанія его критики, какова методологія элейца при разсмотрѣніи имъ вопроса о существующемъ и въ чемъ сущность его взглядовъ на существующее?
Всѣмъ упомянутымъ элейцемъ философамъ свойственна одна и та же методологическая ошибка: всѣ они говорили о существующемъ (τά δντα), не отдавъ себѣ предварительно отчета о самомъ понятіи существующаго, или правильнѣе, вовсе не обращая вниманія на это понятіе. Отсюда получалось то, что каждое разбираемое элейцемъ ученіе не признавало возможнымъ мыслить существующее подъ безконечно различными формами и усвояло ему только опредѣленныя. За бытіе принималось только то, что на самомъ дѣлѣ было какой-либо изъ формъ его. На это заблужденіе и направлена критика элейца. Для него, безъ сомнѣнія, прежде всего, понятіе существующаго было ясно. Это было такое понятіе, которое должно обнимать собою всѣ до одного другія наши понятія, безъ какого-бы то ни было при этомъ внутренняго противорѣчія. Отсюда само собою представлялось очевиднымъ, что существующему можетъ быть приписано безчисленно множество опредѣленій, несмотря на ихъ взаимоисключеніе.
Разсматривая тѣ опредѣленія существующаго, которыя даются каждымъ ученіемъ, элеецъ указываетъ на невозможность рядомъ съ ними не допустить и иныхъ, стоящихъ при томъ въ противо-
бытие отличным от движения и покоя. Но в таком случае оно, как отличное от них, само по себе оказалось бы и недвижущимся и непокоющимся. Однако, если что-нибудь не движется, то может ли оно не покоиться и, наоборот, если — не покоится, то возможно ли, чтобы оно не двигалось? Оказывается, что существующее при его исследовании равно причиняет множество недоумений, как и несущее и элеец теперь предлагает исследовать и то и другое вместе, надеясь, что при выяснении одного, сделается ясным и другое.
Таково содержание данной части диалога. Она, как мы видим, посвящена изложению и критике взглядов различных философских школ на существующее и выяснению собственных воззрений элейца на бытие. Сообразно содержанию, главнейшие вопросы, которые возникают при чтении всего этого места, могут быть сведены к следующим: в чём сказывается, с точки зрения элейца, самая сущность погрешности критикуемых им учений, каковы главнейшие основания его критики, какова методология элейца при рассмотрении им вопроса о существующем и в чём сущность его взглядов на существующее?
Всем упомянутым элейцем философам свойственна одна и та же методологическая ошибка: все они говорили о существующем (τά δντα), не отдав себе предварительно отчета о самом понятии существующего, или правильнее, вовсе не обращая внимания на это понятие. Отсюда получалось то, что каждое разбираемое элейцем учение не признавало возможным мыслить существующее под бесконечно различными формами и усвояло ему только определенные. За бытие принималось только то, что на самом деле было какой-либо из форм его. На это заблуждение и направлена критика элейца. Для него, без сомнения, прежде всего, понятие существующего было ясно. Это было такое понятие, которое должно обнимать собою все до одного другие наши понятия, без какого бы то ни было при этом внутреннего противоречия. Отсюда само собою представлялось очевидным, что существующему может быть приписано бесчисленно множество определений, несмотря на их взаимоисключение.
Рассматривая те определения существующего, которые даются каждым учением, элеец указывает на невозможность рядом с ними не допустить и иных, стоящих при том в противо-
