го дѣти бываютъ такія добренькія, кроткія; еслибъ знали это большіе, не стали бы такъ скупиться на него.“ И Соня очень была довольна, что додумалась до такой премудрости; и такъ она раздумалась о леденцѣ и сахарѣ, что совсѣмъ забыла о подругѣ своей, Пиковой княгинѣ, даже вздрогнула, какъ та закричала ей на ухо: „о чемъ ты, душенька, такъ задумалась, что забыла про мяня? Изъ этого выходитъ нравоученіе, что бишь…. погоди, дай вспомнить!“
„Можетъ быть и ничего изъ этого не выходитъ?“ замѣтила Соня.
„Что ты, что ты, дитятко! Изо всего всегда можно вывесть нравоученіе,—надо только придумать его.“ И Пиковая княгиня еще крѣпче обняла Соню. А Сонѣ вовсе это не нравилось по двумъ причинамъ: первое—Пиковая княгиня была ужусно дурна собой; второе—она упиралась ей подбородкомъ прямо въ плечо,
