лишь только вышло довольно морды, чтобы можно было говорить. Соня дождалась, покуда у кошки вышли глаза и думаетъ: „пусть еще выйдутъ уши, а то, что пользы говорить: пожалуй, не услышитъ!“ Наконецъ явилась вся голова и на этомъ стала. Соня рада, что есть кому ее слушать, и пустилась разсказывать объ игрѣ въ крокетъ.
„И какъ они безтолково играютъ“, жалобно начала Соня, „вы себѣ представить не можете! Никакого порядка; никто никого не слушаетъ; говоришь,—самого себя не разслышитъ; ссорятся, дерутся, спорятъ, никакихъ правилъ не соблюдаютъ. Съ молотками и шарами—бѣда! Все живые, перебѣгаютъ съ мѣста на мѣсто; хватишься шара, а онъ куда-то уползъ, поди, ищи его. Не повѣрите, какъ трудно! Съ одними журавлями голова кругомъ идетъ. Вотъ я бы непремѣнно выиграла партію у червонной крали; гляжу,
