Однако, она нисколько не ушиблась и тотчасъ вскочила на ноги. Взглянула вверхъ—темно; посмотрѣла впередъ—опять длинный ходъ, а по немъ бѣжитъ, спѣшитъ бѣленькій кроликъ. Не теряя минуты, Соня, какъ вихрь, понеслась за нимъ вслѣдъ, нагнала его на поворотѣ, и слышитъ, говоритъ бѣленькій: „ай, ай, ай, какъ поздно!“ Только Соня повернула за уголъ — глядитъ, а бѣленькаго и слѣдъ простылъ, словно провалился!
Соня очутилась одна въ длинной, низкой залѣ, сверху освѣщенной рядомъ лампъ, которыя висѣли съ потолка. По обѣимъ стѣнамъ залы множество дверей; всѣ заперты. Соня прошлась по всей залѣ, толкнулась въ каждую дверь, ни одна не отпирается. Она отошла, и стала посреди залы. „Что мнѣ теперь дѣлать? Какъ выйти отсюда?“ грустно думаетъ она.
Соня обернулась и натолкнулась на столикъ. Столикъ этотъ о трехъ ножкахъ,
Однако, она нисколько не ушиблась и тотчас вскочила на ноги. Взглянула вверх — темно; посмотрела вперед — опять длинный ход, а по нему бежит, спешит беленький кролик. Не теряя минуты, Соня, как вихрь, понеслась за ним вслед, нагнала его на повороте и слышит, говорит беленький: «Ай, ай, ай, как поздно!» Только Соня повернула за угол — глядит, а беленького и след простыл, словно провалился!
Соня очутилась одна в длинной низкой зале, сверху освещенной рядом ламп, которые висели с потолка. По обеим стенам залы множество дверей; все заперты. Соня прошлась по всей зале, толкнулась в каждую дверь, ни одна не отпирается. Она отошла и стала посреди залы. «Что мне теперь делать? Как выйти отсюда?» — грустно думает она.
Соня обернулась и натолкнулась на столик. Столик этот о трех ножках,
