онъ зналъ всѣ тропинки, болтовня сорокъ ему была непонятна,—ему просто хотѣлось снова и снова послушать тихую пѣсню и знакомую, но всегда пріятную—пѣсню пріятнаго колокольчика; колокольчикъ точно говоритъ: «Вотъ такъ мы! Вотъ такъ мы!» И козелъ такъ былъ увлеченъ этимъ соблазнительнымъ говоромъ, что не могъ остановиться на одномъ мѣстѣ; ему казалось, подъ заманчивую пѣсню колокольчиковъ, что пора уже оставить это мѣсто, пора итти дальше,—глупо гнуть шею къ землѣ и цѣлое утро щипать траву—пора пройтись и показать себя всѣмъ этимъ дубамъ, березамъ, кленамъ, птицамъ, птичкамъ: «Вотъ такъ мы! Вотъ такъ мы!»
Онъ шелъ и не замѣчалъ, что за нимъ тащился шагъ за шагомъ баранъ, а въ сторонѣ, закинувъ голову, хвостъ трубой, прыскалъ веселый жеребенокъ-стригунъ. Онъ былъ радъ, счастливъ: радъ ласковому солнцу, лѣсу, лугу, обществу коровъ, старыхъ лошадей, старому Савельичу и подростку Прошѣ. Жеребенокъ ужъ подбѣгалъ къ раскидистому дубу полакомиться кусочкомъ ржаного хлѣба съ солью, который далъ ему Проша, лизнулъ уже Прошу въ щеку, въ ухо и, счастливый, ударился отъ раскидистаго дуба, подлетѣлъ къ козлу и, заигрывая съ нимъ, протянулъ надъ его ухомъ: «И-и-и!» точно сказалъ: «Будь веселъ, сѣдой!..»
Козелъ обидѣлся, замоталъ рогатой головой и цапъ барана рожищами въ бокъ! Баранъ упалъ на переднія ноги. Жеребенокъ остановился между ними,
он знал все тропинки, болтовня сорок ему была непонятна, — ему просто хотелось снова и снова послушать тихую песню и знакомую, но всегда приятную — песню приятного колокольчика; колокольчик точно говорит: «Вот так мы! Вот так мы!» И козёл так был увлечён этим соблазнительным говором, что не мог остановиться на одном месте; ему казалось, под заманчивую песню колокольчиков, что пора уже оставить это место, пора идти дальше, — глупо гнуть шею к земле и целое утро щипать траву — пора пройтись и показать себя всем этим дубам, берёзам, клёнам, птицам, птичкам: «Вот так мы! Вот так мы!»
Он шёл и не замечал, что за ним тащился шаг за шагом баран, а в стороне, закинув голову, хвост трубой, прыскал весёлый жеребёнок-стригун. Он был рад, счастлив: рад ласковому солнцу, лесу, лугу, обществу коров, старых лошадей, старому Савельичу и подростку Проше. Жеребёнок уж подбегал к раскидистому дубу полакомиться кусочком ржаного хлеба с солью, который дал ему Проша, лизнул уже Прошу в щёку, в ухо и, счастливый, ударился от раскидистого дуба, подлетел к козлу и, заигрывая с ним, протянул над его ухом: «И-и-и!» точно сказал: «Будь весел, седой!..»
Козёл обиделся, замотал рогатой головой и цап барана рожищами в бок! Баран упал на передние ноги. Жеребёнок остановился между ними,
