я не увидалъ да не заоралъ во все горло; а такого горла ни у одного пѣтуха нѣтъ, хоть весь свѣтъ пройди… Ужъ и заоралъ я! «По-жа-аръ, братцы-сударики!» кричу и все расту, расту,—со свинью выросъ, вотъ на этомъ мѣстѣ мнѣ повалиться,—вѣдь если бы народъ не сбѣжался, отъ крику до теленка ростомъ дошелъ бы я!..
— Ужъ и пустомеля ты, пустомеля!—кричитъ ему на это съ плетня сосѣдній пѣтухъ Гараська-безхвостый.
я не увидал да не заорал во всё горло; а такого горла ни у одного петуха нет, хоть весь свет пройди… Уж и заорал я! «По-жа-ар, братцы-сударики!» кричу и всё расту, расту, — со свинью вырос, вот на этом месте мне повалиться, — ведь если бы народ не сбежался, от крику до телёнка ростом дошёл бы я!..
— Уж и пустомеля ты, пустомеля! — кричит ему на это с плетня соседний петух Гараська-бесхвостый.
