пальбою, такъ давай другое. Русскіе де идутъ черезъ Афганистанъ въ Индію; ergo Блаватская русская — стало быть шпіонка. Это ничего что ровно нѣтъ никакихъ доказательствъ къ этому; миссіонеры распустили клевету, а правительству, испугавшемуся огромнаго вліянія Блаватской среди индусовъ — оно и въ руку: стали оффиціально увѣрять, что я непремѣнно «шпіонка». Конечно доказать не могли бы ничего, а пока, по подозрѣнію можно было бы и въ тюрьму засадить, арестовать и кто его знаетъ что сдѣлать со мною! Я это все теперь только узнала въ подробности, мнѣ и не говорили а упаковали, прямо съ постели на французскій пароходъ и пославъ со мною доктора Гартмана, Баваджи[1] (чела махатмы Кутъ-Хуми, которому онъ приказалъ слѣдовать за мною всюду до моей смерти) и англичанку miss Flynn которая не захотѣла оставить меня — привезли въ Неаполь. Здѣсь въ уединеніи и покоѣ у подошвы Везувія я должна или выздоровѣть — либо умереть. Должно быть послѣднее. Я наняла квартиру на три, или даже шесть мѣсяцевъ (?!!). Не давайте моего адреса никому, кромѣ mad. de Morsier. Вотъ пріѣхали бы; видъ чудный, воздухъ здоровѣйшій а жизнь дешевле пареной рѣпы. Плачу за 4 меблированныя комнаты съ кухней 90 франковъ въ отелѣ. За 400 франковъ въ мѣсяцъ насъ четверо живемъ хорошо для теософовъ, не хуже парижскаго. Пріѣхали бы право. Въ письмѣ всего не сказать, а мнѣ надо многое, многое сказать вамъ прежде нежели окочурюсь. Болѣзнь сердца какъ у меня не прощаетъ; да и другія болѣзни не забываютъ. Швахъ совсѣмъ, дорогой другъ, пріѣзжайте! Здѣсь можете писать лучше чѣмъ въ Парижѣ, да я вамъ внушу славные сюжеты. Ну, да хранятъ васъ махатмы, которые спасли меня снова отъ смерти. Выздоровлю, поѣду въ Индію — живая; умру — такъ Баваджи повезетъ обратно тѣло мое. Объ этомъ уже распорядились. Да хранятъ васъ силы небесныя.
- ↑ Это тѣ самые Гартманъ и Баваджи, или Бабаджи или Дарбагири Нафъ, которые играютъ столь печальную роль въ отчетѣ Годжсона.
пальбою, так давай другое. Русские-де идут через Афганистан в Индию; ergo Блаватская русская — стало быть шпионка. Это ничего что ровно нет никаких доказательств к этому; миссионеры распустили клевету, а правительству, испугавшемуся огромного влияния Блаватской среди индусов — оно и в руку: стали официально уверять, что я непременно «шпионка». Конечно доказать не могли бы ничего, а пока, по подозрению можно было бы и в тюрьму засадить, арестовать и кто его знает что сделать со мною! Я это все теперь только узнала в подробности, мне и не говорили а упаковали, прямо с постели на французский пароход и послав со мною доктора Гартмана, Баваджи[1] (чела махатмы Кут-Хуми, которому он приказал следовать за мною всюду до моей смерти) и англичанку miss Flynn, которая не захотела оставить меня — привезли в Неаполь. Здесь в уединении и покое у подошвы Везувия я должна или выздороветь — либо умереть. Должно быть последнее. Я наняла квартиру на три или даже шесть месяцев (?!!). Не давайте моего адреса никому, кроме mad. de Morsier. Вот приехали бы; вид чудный, воздух здоровейший а жизнь дешевле пареной репы. Плачу за 4 меблированные комнаты с кухней 90 франков в отеле. За 400 франков в месяц нас четверо живем хорошо для теософов, не хуже парижского. Приехали бы право. В письме всего не сказать, а мне надо многое, многое сказать вам прежде нежели окочурюсь. Болезнь сердца как у меня не прощает; да и другие болезни не забывают. Швах совсем, дорогой друг, приезжайте! Здесь можете писать лучше чем в Париже, да я вам внушу славные сюжеты. Ну, да хранят вас махатмы, которые спасли меня снова от смерти. Выздоровлю, поеду в Индию — живая; умру — так Баваджи повезет обратно тело мое. Об этом уже распорядились. Да хранят вас силы небесные.
- ↑ Это те самые Гартман и Баваджи, или Бабаджи или Дарбагири Наф, которые играют столь печальную роль в отчете Годжсона.
