кихъ художествъ съ моей стороны тогда не замѣчалъ, какъ ничего и не слыхалъ. Вотъ пріѣзжаемъ и миссіонеры устроились на берегу наслаждаться моимъ позоромъ. Но не успѣли бросить якорь, какъ цѣлая толпа нахлынула нашихъ теософовъ на палубу. Простирались, лобызали ноги и наконецъ утащили насъ на берегъ. Тамъ, тьма тьмущая народа — телѣгъ 30 съ музыкой, флагами золочеными каретами и гирляндами цвѣтовъ. Не успѣла я появиться на набережной какъ подняли меня на ура! Я чуть не оглохла отъ неистовыхъ криковъ торжества и радости. Насъ везли не лошади, а теософы, въ колесницѣ, передъ которой шли пятясь музыканты. Брамины благословляли и всѣ привѣтствовали и ликовали. Послѣ часоваго шествія, во время котораго исчезли всѣ миссіонеры словно въ адъ провалились — насъ повезли въ ратушу, гдѣ мы нашли 5,000 публики, довершившей мою глухоту. Господи, если бы вы только тамъ были — вотъ бы возгордились соотечественницей. Вообразите что 307 чел. студентовъ изъ той самой коллегіи «College Christian» миссіонеры профессоры которой затѣяли весь этотъ заговоръ — подписались подъ адресомъ, который они мнѣ публично поднесли и громко прочитали при громовыхъ апплодисментахъ публики (индусской, конечно). Въ этомъ адресѣ, коей и посылаю вамъ въ знакъ памяти и прошу m-me de Morsier перевесть — они говорятъ то, что увидите и ругаютъ своихъ-же принципаловъ. Главное то, что ни одинъ изъ нихъ не теософъ, а просто индусы. Затѣмъ я должна была встать и произнесть спичъ. Вообразите мое положеніе! За мной говорилъ Олкоттъ, M-rs Oakely и Seadbeater. Затѣмъ насъ увезли домой гдѣ я провела первую ночь въ лихорадкѣ и бреду. Но теперь было не до болѣзни 25-го (мы пріѣхали 23 декабря) начинался anniversaire и нѣсколько сотъ человѣкъ уже съѣхалось. Я требовала чтобы меня пустили въ судъ съ жалобой на миссіонеровъ и Куломбовъ — меня не пускаютъ! Наконецъ депутація отъ нашихъ делегатовъ, просятъ такъ какъ это ссора индуская національная скорѣе нежели интернаціональная — и я, Е. П. Блаватская, только прозрачный предлогъ выбранный для сокрушенія Общества (Теос.), ничего не начинать безъ согласія Комитета
ких художеств с моей стороны тогда не замечал, как ничего и не слыхал. Вот приезжаем и миссионеры устроились на берегу наслаждаться моим позором. Но не успели бросить якорь, как целая толпа нахлынула наших теософов на палубу. Простирались, лобызали ноги и наконец утащили нас на берег. Там, тьма тьмущая народа — телег 30 с музыкой, флагами золочеными каретами и гирляндами цветов. Не успела я появиться на набережной как подняли меня на ура! Я чуть не оглохла от неистовых криков торжества и радости. Нас везли не лошади, а теософы, в колеснице, перед которой шли пятясь музыканты. Брамины благословляли и все приветствовали и ликовали. После часового шествия, во время которого исчезли все миссионеры словно в ад провалились — нас повезли в ратушу, где мы нашли 5000 публики, довершившей мою глухоту. Господи, если бы вы только там были — вот бы возгордились соотечественницей. Вообразите что 307 чел. студентов из той самой коллегии «College Christian» миссионеры профессоры которой затеяли весь этот заговор — подписались под адресом, который они мне публично поднесли и громко прочитали при громовых аплодисментах публики (индусской, конечно). В этом адресе, коей и посылаю вам в знак памяти и прошу m-me de Morsier перевесть — они говорят то, что увидите и ругают своих же принципалов. Главное то, что ни один из них не теософ, а просто индусы. Затем я должна была встать и произнесть спич. Вообразите мое положение! За мной говорил Олкотт, M-rs Oakely и Seadbeater. Затем нас увезли домой где я провела первую ночь в лихорадке и бреду. Но теперь было не до болезни 25-го (мы приехали 23 декабря) начинался anniversaire и несколько сот человек уже съехалось. Я требовала чтобы меня пустили в суд с жалобой на миссионеров и Куломбов — меня не пускают! Наконец депутация от наших делегатов, просят так как это ссора индуская национальная скорее нежели интернациональная — и я, Е. П. Блаватская, только прозрачный предлог выбранный для сокрушения Общества (Теос.), ничего не начинать без согласия Комитета
