Какой просторъ возвышенныхъ надеждъ
Какое море гордости отважной —
55 И глубина способности любить!
Но часъ насталъ — и блѣдная Діана,
Уйдя на западъ, скрылась въ облакахъ,
Въ себѣ таившихъ громъ и сумракъ бури;
И, призракомъ, ты скрылась въ полутьмѣ,
60 Среди деревъ, казавшихся гробами,
Скользнула и растаяла. Ушла.
Но блескъ твоихъ очей со мной остался.
Онъ не хотѣлъ уйти — и не уйдетъ.
И пусть меня покинули надежды, —
65 Твои глаза свѣтили мнѣ во мглѣ,
Когда въ ту ночь домой я возвращался,
Твои глаза блистаютъ мнѣ съ тѣхъ поръ
Сквозь мракъ тяжелыхъ лѣтъ и зажигаютъ
Въ моей душѣ свѣтильникъ чистыхъ думъ,
70 Неугасимый свѣточъ благородства.
И, наполняя духъ мой Красотой,
Они горятъ на Небѣ недоступномъ;
Колѣнопреклоненный, я молюсь,
Въ безмолвіи ночей моихъ печальныхъ,
75 Имъ — только имъ — и въ самомъ блескѣ дня
Я вижу ихъ, они не угасаютъ:
Двѣ нѣжныя лучистыя денницы —
Двѣ чистыя вечернія звѣзды.
Какой простор возвышенных надежд
Какое море гордости отважной —
55 И глубина способности любить!
Но час настал — и бледная Диана,
Уйдя на запад, скрылась в облаках,
В себе таивших гром и сумрак бури;
И, призраком, ты скрылась в полутьме,
60 Среди дерев, казавшихся гробами,
Скользнула и растаяла. Ушла.
Но блеск твоих очей со мной остался.
Он не хотел уйти — и не уйдет.
И пусть меня покинули надежды, —
65 Твои глаза светили мне во мгле,
Когда в ту ночь домой я возвращался,
Твои глаза блистают мне с тех пор
Сквозь мрак тяжелых лет и зажигают
В моей душе светильник чистых дум,
70 Неугасимый светоч благородства.
И, наполняя дух мой Красотой,
Они горят на Небе недоступном;
Коленопреклоненный, я молюсь,
В безмолвии ночей моих печальных,
75 Им — только им — и в самом блеске дня
Я вижу их, они не угасают:
Две нежные лучистые денницы —
Две чистые вечерние звезды.
