уваженіемъ къ его разговорнымъ способностямъ и глубочайшимъ сознаніемъ выгодъ и привилегій, которыми мы пользуемся, живя въ вѣкъ механическихъ изобрѣтеній.
Мое любопытство, однако, осталось неудовлетвореннымъ и я рѣшился разспросить знакомыхъ о бригадномъ генералѣ и въ особенности о достопамятныхъ происшествіяхъ, quorum pars magna init въ теченіе Бугабусской и Кикапусской кампаніи.
Первый представившійся случай, которымъ я (horresco referens) воспользовался безъ зазрѣнія совѣсти, имѣлъ мѣсто въ церкви достопочтеннаго доктора Друммуммуппа, гдѣ я очутился въ воскресенье, какъ разъ во время проповѣди, не только на скамьѣ, но и рядомъ съ моимъ достойнымъ и экспансивнымъ другомъ, миссъ Табитой Б. Мы переглянулись, а затѣмъ начали, sotto voce, оживленный tèt-á-tète.
— Смитъ! — отвѣчала она на мой очень серьезный вопросъ, — Смитъ!.. не генералъ-ли Джонъ А. Б. С?.. Господи, я думала, что вы знаете о немъ! Удивительно изобрѣтательный вѣкъ! Ужасное дѣло!.. Какіе кровожадные злодѣи эти Кикапу!.. дрался какъ герой… чудеса храбрости… безсмертная слава. Смитъ! Бригадный генералъ Джонъ А. Б. С!.. да вѣдь это человѣкъ…
— Человѣкъ, — рявкнулъ во всю глотку докторъ Друммуммуппъ, ударивъ кулакомъ по каѳедрѣ такъ, что она чуть не разлетѣлась въ дребезги — человѣкъ, рожденный женщиной, является и увядаетъ, какъ былинка въ полѣ; вѣкъ его кратокъ!.. Я отлетѣлъ на конецъ скамейки, замѣтивъ по краснорѣчивымъ взорамъ проповѣдника, что его гнѣвъ, едва не оказавшійся роковымъ для каѳедры, былъ вызванъ нашимъ перешептываньемъ. Нечего дѣлать, я покорился судьбѣ и претерпѣлъ мученичество — прослушалъ въ благовѣйномъ молчаніи эту превосходную проповѣдь.
Поздно вечеромъ я заглянулъ въ Рентипольскій театръ и, въ полной увѣренности получить всѣ нужныя мнѣ свѣдѣнія, зашелъ въ ложу двухъ изящнѣйшихъ образчиковъ любезности и всезнанія, миссъ Арабеллы и Миранды Когносценти. Превосходный трагикъ Климаксъ отламывалъ Яго передъ многочисленной публикой, такъ что я не безъ труда объяснилъ, что мнѣ требуется, тѣмъ болѣе, что наша ложа была ближайшая къ кулисѣ и приходилась какъ разъ надъ сценой.
— Смитъ! — сказала миссъ Арабелла, уразумѣвъ, наконецъ, чего я добиваюсь, — Смитъ?.. генералъ Джонъ А. Б. С?
— Смитъ? — задумчиво спросила Миранда, — Боже мой, видали вы когда-нибудь такую прекрасную фигуру?
— Никогда, сударыня, но скажите мнѣ…
— Такую неподражаемую грацію?
