взгляду. Бюстъ генерала несомнѣнно былъ прекраснѣйшій изъ всѣхъ, мною видѣнныхъ. Вы не замѣтили бы ни малѣйшаго изъяна въ удивительной пропорціональности очертаній. Это рѣдкое обстоятельство особенно рельефно выставляло на видъ пару плечей, которыя вызвали бы краску стыда на лицѣ мраморнаго Аполлона. Я питаю страсть къ красивымъ плечамъ и, могу сказать, никогда еще не видалъ подобнаго совершенства. Руки были также безукоризненны. Нижнія конечности не менѣе великолѣпны. Въ самомъ дѣлѣ онѣ представляли nec plus ultra красивыхъ ногъ. Каждый знатокъ въ подобнаго рода вещахъ согласился бы, что ноги хороши. Онѣ не были слишкомъ мясисты, ни слишкомъ малы, ни слишкомъ массивны, ни слишкомъ хрупки. Нельзя себѣ представить что-нибудь изящнѣе изгиба его os femoris, а легкая выпуклость на задней сторонѣ {{{2}}} была именно такова, какой она должна быть при совершенно пропорціональной икрѣ. Желалъ бы я, чтобы мой юный и талантливый другъ, скульпторъ Чипончипино увидѣлъ ноги бригаднаго генерала Джона А. Б. С. Смита.
Но хотя такихъ безусловно красивыхъ людей не на каждомъ шагу встрѣтишь, я все-таки не могъ убѣдить себя, что поразившее меня замѣчательное нѣчто, — что странное впечатлѣніе de je ne sais quoi, производимое моимъ новымъ знакомцемъ, — зависѣло вполнѣ или хоть сколько-нибудь отъ самаго совершенства его тѣлесной красоты. Можетъ быть, оно зависѣло отъ его манеръ, но и въ этомъ я не былъ увѣренъ. Была какая-то натянутость, чтобъ не сказать деревянность въ его осанкѣ, — извѣстная степень размѣренной и, если можно такъ выразиться, прямолинейной точности, сопровождавшей каждое его движеніе. При болѣе мизерной фигурѣ это производило бы самое отталкивающее впечатлѣніе жеманства, напыщенности или принужденности, но въ данномъ случаѣ, благодаря громадному росту этого джентльмена, казалось весьма естественнымъ чувствомъ достоинства, hauteur.
Пріятель, любезно представившій меня генералу Смиту, прошепталъ мнѣ на ухо нѣсколько словъ объ этой личности: — Замѣчательный человѣкъ — весьма замѣчательный человѣкъ — одинъ изъ самыхъ замѣчательныхъ людей нашего вѣка. Любимецъ женщинъ — главнымъ образомъ благодаря репутаціи героя.
— Въ этомъ отношеніи не имѣетъ соперниковъ человѣкъ отчаянной храбрости, — одно слово, головорѣзъ, — говорилъ мой другъ, еще болѣе понизивъ голосъ при этихъ словахъ и поразивъ меня своимъ таинственнымъ тономъ.
— Одно слово, головорѣзъ? Вѣроятно, онъ проявилъ свою храбрость въ послѣдней кампаніи противъ индѣйцевъ Бугабу и Кикапу?
