бецъ «о пропавшихъ собакахъ» и два столбца «о сбѣжавшихъ женахъ и ученикахъ», я храбро принялся за передовую статью и прочелъ ее съ начала до конца, не понимая ни слова. Вообразивъ, что она написана на китайскомъ языкѣ, я снова прочелъ ее съ конца до начала съ такимъ же результатомъ. Я уже хотѣлъ бросить съ отвращеніемъ
|
Этотъ томъ изъ четырехъ страницъ, счастливую книгу, |
когда вниманіе мое было привлечено слѣдующей замѣткой:
«Пути къ смерти многочисленны и странны. Одна Лондонская газета сообщаетъ о господинѣ, который скончался вслѣдствіе необыкновенной причины. Онъ забавлялся игрой «Метать дротикъ», которая заключается въ томъ, что играющій выдуваетъ иглу изъ тонкой трубочки. Онъ вложилъ иглу въ трубочку не тѣмъ концомъ и набирая воздуху, чтобъ дунуть посильнѣе, втянулъ ее себѣ въ ротъ. Игла проникла въ легкія и черезъ нѣсколько дней онъ умеръ».
Прочитавъ эту замѣтку, я пришелъ въ страшное бѣшенство, самъ не знаю почему. — Это пошлая выдумка, — воскликнулъ я, — жалкое вранье, нелѣпое измышленіе какого-нибудь несчастнаго писаки, какого-нибудь поганаго изобрѣтателя сенсаціонныхъ происшествій. Эти молодцы разсчитываютъ на поразительное легковѣріе нашего вѣка и затрачиваютъ все свое остроуміе на измышленіе возможныхъ, но невѣроятныхъ происшествій, необычайныхъ случаевъ, какъ они выражаются. Но для мыслящаго ума (подобнаго моему, — прибавилъ я въ скобкахъ, безсознательно приставивъ палецъ къ носу), для спокойнаго созерцательнаго пониманія, какимъ обладаю я, ясно съ перваго взгляда, что крайнее умноженіе необычайныхъ случаевъ въ послѣднее время, — что оно-то и есть самый необычайный случай. Я съ своей стороны намѣренъ отнынѣ не вѣрить ничему «необычайному».
— Mein Gott, какой ше ви глюпый! — отвѣчалъ чей-то голосъ,— самый замѣчательный голосъ, какой только приходилось мнѣ когда-нибудь слышать. Я подумалъ было, что у меня просто звенитъ въ ушахъ — какъ бываетъ иногда у людей изрядно нагрузившихся — но звукъ напоминалъ скорѣе гудѣнье пустой бочки, когда по ней колотятъ палкой. Я бы и приписалъ его этой причинѣ, если бъ не слышалъ членораздѣльныхъ словъ. Я отнюдь не отличаюсь нервностью, а нѣсколько стаканчиковъ Лафита, которые я пропустилъ, еще придали мнѣ храбрости, такъ что я ничуть пе испугался, а спокойно поднялъ глаза и внимательно осмотрѣлъ комнату.
— Хм! — продолжалъ тотъ же голосъ, — ви налисался, какъ свинья, если не видите, что я сишу противъ васъ.
