межь тѣмъ осушилъ стаканъ, согласно приглашенію гостя. — Умную книгу вы написали, честное слово. Она мнѣ очень понравилась. Изложеніе, впрочемъ, могло бы быть лучше, и многіе изъ вашихъ взглядовъ напоминаютъ Аристотеля. Этотъ философъ былъ моимъ закадычнымъ другомъ. И любилъ его за невозможный характеръ и смѣлое вранье. Во всѣхъ его писаніяхъ есть только одна вѣрная мысль, да и ту я подсказалъ ему, сжалившись надъ его глупостью. Полагаю, Пьеръ Бонъ-Бонъ, вы знаете, о какой божественной моральной истинѣ я говорю.
— Не могу сказать, чтобы я…
— Въ самомъ дѣлѣ! такъ вотъ: это я надоумилъ его, что чихая люди высмаркиваютъ изъ носу лишнія мысли.
— Безъ сомнѣнія, это — уэ (икаетъ) — совершенно вѣрно, — сказалъ метафизикъ, наливая себѣ еще стаканъ, и предлагая гостю табакерку.
— Былъ тамъ еще Платонъ, — продолжалъ его величество, скромно отклоняя табакерку и комплиментъ, — былъ тамъ еще Платонъ, къ которому я тоже чувствовалъ дружеское расположеніе. Вы знакомы съ Платономъ, Бонъ-Бонъ? — ахъ, да, виноватъ. Однажды онъ встрѣтился со мною въ Афинахъ, въ Парѳенонѣ и признался, что ему смертельно хочется раздобыть идею. Я посовѣтовалъ ему написать ο νους εστιν αυλος. Онъ обѣщалъ сдѣлать это и пошелъ домой, а я полетѣлъ къ пирамидамъ. Но совѣсть мучила меня за то, что я сказалъ истину, хотя бы ради друга. Я вернулся въ Аѳины и явился къ философу въ ту самую минуту, когда онъ писалъ «αυλος». Толкнувъ пальцемъ ламбду (λ) я опрокинулъ ее вверхъ ногами. Вышло «ο νους εστιν αυλος» положеніе, ставшее, какъ вамъ извѣстно, основной доктриной метафизики.
— Были вы когда-нибудь въ Римѣ? — спросилъ restaurateur, — прикончивъ вторую бутылку шампанскаго, и доставая изъ буфета Шамбертенъ.
— Только разъ, monsieur Бонъ-Бонъ, только разъ. Это случилось, — продолжалъ дьяволъ, точно цитируя изъ книги, — это случилось въ эпоху анархіи, длившейся пять лѣтъ, когда республика, оставшись безъ должностныхъ лицъ, управлялась исключительно трибунами, не облеченными притомъ исполнительной властью. Въ это-то время, monsieur Бонъ-Бонъ, и только въ это время я былъ въ Римѣ, такъ что очевидно не могъ познакомиться на землѣ съ его философіей[1].
— Что вы думаете… что вы думаете… уэ!.. объ Эпикурѣ?
- ↑ Ils écrivaient sur la philosophie (Цицеронъ, Лукрецій, Сенека), mais c’etait la Philosophie Grecque. — Condorcet.
