ворство, считаютъ своей обязанностью, возложить на его чело (въ дополненіе къ лаврамъ поэта) вѣнокъ за побѣду въ бѣгѣ — вѣнокъ, который онъ, очевидно, долженъ получить на ближайшихъ Олимпійскихъ играхъ, почему они и присуждаютъ его заранѣе.
| Quand un bon vin meuble mon estomac, Je suis plus savant que Balzac — Plus sage que Pibrac; Mon bras seul faisant l’attaque De la nation Cosaque, La mettroit au sac; De Charon je passerais le lac En dormant dans son bac; J’irais au fier Eac, Sans que mon coeur fit tic ni tac, Presenter du tabac. |
| Французскій водевиль. |
Что Пьеръ Бонъ-Бонъ былъ restaurateur съ необыкновенными достоинствами, — этого, я полагаю, не рѣшится отрицать никто изъ людей, посѣщавшихъ маленькое кафе въ cul de sac Лефебвръ въ Руанѣ. Что Пьеръ Бонъ-Бонъ былъ не менѣе выдающійся философъ своего времени, — это еще неоспоримѣе. Безъ сомнѣнія, его pâtés à la fois были безупречны; но какое перо способно воздать должное его опытамъ sur la Nature, его мыслямъ sur j’Ame, его наблюденіямъ sur l’Esprit? Если его omelettes, его fricandeaux были неоцѣнимы, то какой littérateur его эпохи не заплатилъ бы за «Idée de Bon-Bon» вдвое больше, чѣмъ за всѣ «Idées» всѣхъ остальныхъ «savants», вмѣстѣ взятыхъ? Бонъ-Бонъ рылся въ такихъ библіотекахъ, гдѣ никто другой не рылся, прочелъ столько, что никто другой не могъ бы даже представить себѣ такой груды книгъ, понялъ больше, чѣмъ всякій другой считалъ возможнымъ понять; и хотя въ эпоху его славы нашлись въ Руанѣ авторы, утверждавшіе, будто «его dicta не обладаютъ чистотой слога Академіи, ни глубиной Лицея», хотя его доктрины были поняты далеко не всѣми, но отсюда вовсе не слѣдуетъ, что ихъ было трудно понять. Я думаю, что многіе считали ихъ темными именно вслѣдствіе ихъ очевидности. Бонъ-Бону самъ Кантъ обязанъ своей метафизикой. Онъ не былъ Платоникомъ, ни, строго говоря, Аристотеліанцемъ; онъ не тратилъ, подобно новѣйшему Лейбницу, драгоцѣнныхъ часовъ, которые могли бы быть употреблены на изобрѣтеніе какого-нибудь fricaşée или facili gradu, на анализъ какого-нибудь ощущенія, — онъ не тратилъ ихъ на дерзкія попытки примирить масло и воду этиче-
