былъ Жукомъ, у меня вынули бы мозгъ и внутренности, а безъ нихъ не совсѣмъ удобно жить.
— Понимаю, — сказалъ мистеръ Букингамъ, — стало быть, всѣ цѣльныя муміи, которыя намъ случается находить, принадлежать къ фамиліи Священныхъ Жуковъ?
— Безъ сомнѣнія.
— Я думалъ, — робко замѣтилъ м-ръ Глиддонъ, — что Священный Жукъ принадлежалъ къ числу египетскихъ боговъ.
— Египетскихъ… что? — воскликнула Мумія, вскочивъ на ноги.
— Боговъ! — повторилъ путешественникъ.
— Мистеръ Глиддонъ, я положительно изумленъ вашими словами, — отвѣчалъ Графъ, снова опускаясь въ кресло. — Ни одна нація на землѣ никогда не признавала болѣе одного Бога. Священный Жукъ, Ибисъ etc. служили у насъ (какъ и у другихъ націй подобныя же существа) только символами или media, при посредствѣ которыхъ мы покланялись Творцу, слишкомъ возвышенному, чтобы обращаться къ Нему непосредственно.
Послѣдовала пауза. Наконецъ, докторъ Понноннеръ возобновилъ бесѣду.
— Изъ вашихъ объясненій, — сказалъ онъ, — можно заключить, что въ катакомбахъ близь Нила могутъ оказаться и другія муміи рода Жуковъ, сохранившія жизненность.
— Безъ всякаго сомнѣнія, — отвѣчалъ Графъ, — всѣ Жуки, случайно набальзамированные живыми, и теперь еще живы. Возможно также, что нѣкоторые изъ лицъ, умышленно набальзамированныхъ живьемъ, были забыты своими душеприкащиками и до сихъ поръ остаются въ могилахъ.
— Не будете-ли вы добры объяснить, — сказалъ я, — что означаютъ ваши слова «умышленно набальзамированныхъ живьемъ».
— Съ величайшимъ удовольствіемъ, — отвѣчала Мумія, осмотрѣвъ меня въ лорнетъ, такъ какъ я еще въ первый разъ обратился къ ней съ вопросомъ.
— Съ величайшимъ удовольствіемъ, — сказала она. — Средняя продолжительность жизни въ наше время была восемьсотъ лѣтъ. Немногіе умирали, — оставляя въ сторонѣ случайности, — ранѣе шестисотъ, немногіе переживали десятокъ вѣковъ; нормальнымъ срокомъ считалось восемьсотъ лѣтъ. Съ открытіемъ способа бальзамированія, о которомъ я уже сообщилъ вамъ, наши философы пришли къ заключенію, что было бы весьма интересно, какъ съ точки зрѣнія простой любознательности, такъ и въ видахъ преуспѣянія науки, отбывать этотъ жизненный срокъ по частямъ. Предположимъ, напримѣръ, такой случай: историкъ прожилъ пятьсотъ лѣтъ, написалъ книгу — плодъ многолѣтнихъ изысканій, — затѣмъ
