ее нашло. Окровавленная рубашка и платокъ подтверждали мою мысль, такъ какъ при ближайшемъ изслѣдованіи кровь оказалась краснымъ виномъ, — не болѣе. Размышляя объ этихъ обстоятельствахъ, равно какъ и о неожиданной щедрости и хлѣбосольствѣ мистера Гудфелло, я возымѣлъ подозрѣніе, очень сильное, хотя и сохраненное мною въ тайнѣ.
Тѣмъ временемъ я принялся частнымъ образомъ розыскивать тѣло мистера Шоттльуорти, но по весьма понятнымъ основаніямъ розыскивалъ его вовсе не въ тѣхъ мѣстахъ, куда мистеръ Гудфелло водилъ свой отрядъ. Спустя нѣсколько дней я наткнулся на пересохшій колодезь, совершенно скрытый кустарниками, на днѣ котораго оказалось то, чего я искалъ.
Случайно я слышалъ разговоръ между двумя собутыльниками, когда мистеръ Гудфелло выманилъ у своего пріятеля обѣщаніе подарить ему ящикъ Шато-Марго. На этомъ обѣщаніи я и основалъ планъ своихъ дѣйствій. Я купилъ крѣпкую пластинку китоваго уса, засунулъ ее въ глотку труппа и уложилъ его въ ящикъ отъ вина, пригнувъ тѣло лицомъ къ ногамъ такъ, чтобы и пластинка согнулась вмѣстѣ съ нимъ. Затѣмъ я придавилъ его крышкой, которую прикрѣпилъ гвоздями; понятно что, когда гвозди были вынуты, крышка должна была откинуться, а тѣло выпрямиться.
Затѣмъ я помѣтилъ ящикъ, надписалъ на немъ адресъ и, написавъ письмо отъ имени виноторговцевъ, поставщиковъ убитаго, приказалъ слугѣ привезти ящикъ въ телѣжкѣ къ дому мистера Гудфелло и явиться по моему сигналу. Что касается словъ, произнесенныхъ трупомъ, то я довольно силенъ въ искусствѣ чревовѣщанія, на которое и надѣялся. Относительно же дѣйствія словъ, я разсчитывалъ на преступную совѣсть убійцы.
Кажется, больше нечего объяснять. Мистеръ Пеннифитеръ былъ немедленно освобожденъ, наслѣдовалъ состояніе своего дяди; намученный тяжкими испытаніями, отказался отъ прежняго безпутства и живетъ теперь спокойно и счастливо.
Въ эпоху ужаснаго владычества холеры въ Нью-Іоркѣ, я получилъ приглашеніе отъ одного изъ моихъ родственниковъ провести двѣ недѣли въ его уединенномъ коттеджѣ, на берегу Гудсона. Мы пользовались всѣми обычными лѣтними развлеченіями, гуляли, рисовали, катались въ лодкѣ, удили рыбу, занимались музыкой и чтеніемъ и провели бы время очень недурно, если бы не ужасныя вѣсти изъ города, получавшіяся ежедневно. Не было дня, который бы не принесъ намъ извѣстія о смерти кого-либо изъ знакомыхъ.
