чайно тучный старичекъ съ выпученными круглыми глазами и жирнымъ двойнымъ подбородкомъ. Платье его ничѣмъ не отличается отъ одежды ребятъ и потому не требуетъ особаго описанія. Вся разница въ томъ, что его трубка длиннѣе и онъ можетъ выпускать клубы дыма большихъ размѣровъ. У него тоже часы, но онъ носитъ ихъ въ карманѣ. Ему некогда смотрѣть на часы, онъ занятъ болѣе важнымъ дѣломъ, какимъ именно — сейчасъ объясню. Онъ сидитъ, перекинувъ лѣвую ногу черезъ правое колѣно, сохраняетъ важный видъ и не сводитъ глазъ, по крайней мѣрѣ, одного глаза, съ замѣчательнаго предмета въ центрѣ площади.
Этотъ предметъ помѣщается въ башнѣ городской ратуши. Городскіе совѣтники маленькіе, круглые, жирные, смышленые люди, съ большими выпученными глазами и двойными подбородками, они отличаются отъ простыхъ гражданъ Вондервоттеймиттиса болѣе длинными фалдами сюртуковъ и болѣе крупными пряжками на башмакахъ. Со времени моего пребыванія въ городкѣ, они собирались три раза и выработали три важныхъ постановленія:
— Не слѣдуетъ измѣнять старый установившійся порядокъ вещей.
— Нѣтъ ничего путнаго за предѣлами Вондервоттеймиттиса…
— Мы будемъ держаться за наши часы и нашу капусту.
Надъ залой совѣта находится башня, а въ башнѣ колокольня, гдѣ помѣщается и помѣщалась съ незапамятныхъ временъ гордость и слава городка: — большіе часы города Вондервоттеймиттиса. Къ этому-то предмету прикованы глаза господина, сидящаго на креслѣ. У городскихъ часовъ семь циферблатовъ, соотвѣтственно семи сторонамъ башни, такъ что ихъ можно видѣть со всѣхъ концовъ торода. Циферблаты большіе, бѣлые, а стрѣлки массивныя, черныя. Къ нимъ приставленъ особый смотритель, но эта должность чистѣйшая синекура, потому что часы Вондервоттеймиттиса не нуждаются въ починкѣ. До недавняго времени самое предположеніе о возможности этого было бы сочтено еретическимъ. Съ древнѣйшихъ временъ, о которыхъ сохранились извѣстія въ архивахъ, они регулярно отбивали часы. Тоже самое можно сказать о всѣхъ остальныхъ стѣнныхъ и карманныхъ часахъ въ городѣ. Не найдется другого мѣста на землѣ, гдѣ бы такъ удобно было слѣдить за временемъ. Когда съ башни раздается «двѣнадцать», всѣ остальные часы откликаются въ ту же минуту. Такъ что добрые граждане Вондервоттеймиттиса, восхищаясь своей капустой, гордились своими часами.
Люди, пользующіеся синекурой, всегда окружены большимъ или меньшимъ уваженіемъ, а такъ какъ должность смотрителя за часами Вондервоттеймиттиса чистѣйшая синекура, то и лицо,
