лось и огласило комнату тѣмъ же дьявольскимъ крикомъ, который раньше привлекъ вниманіе моряковъ. Впрочемъ, предсѣдатель первый опомнился и, съ достоинствомъ повернувшись къ Снасти, отвѣчалъ:
— Мы съ величайшей охотой удовлетворимъ законное любопытство столь знатныхъ, хотя и не званныхъ гостей. Знайте же, что въ этихъ владѣніяхъ я монархъ и правлю безраздѣльно съ титуломъ «Король Моръ Первый».
— Эти аппартаменты, которые вы, безъ сомнѣнія, по невѣдѣнію, назвали лавкой Уилль Уимбля гробовщика — человѣка, намъ неизвѣстнаго и чье плебейское имя еще ни разу до нынѣшней ночи не достигало нашихъ царственныхъ ушей, — эти аппартаменты, говорю я, — Тронная Зала нашего Дворца, преразначенная для совѣщаній по дѣламъ нашего королевства и другихъ священныхъ и возвышенныхъ цѣлей.
— Благородная лэди, сидящая противъ насъ, королева Моръ, наша Высокая Супруга. Остальныя высокія особы, которыхъ вы здѣсь видите, принадлежатъ къ нашему семейству и носятъ королевскій гербъ съ титулами: «Его Свѣтлость Эрцгерцогъ Моръ-Овой“, «Его Свѣтлость герцогъ Моръ-Озный», — «Ея Свѣтлость герцогиня — Мухо-Моръ», «Ея Свѣтлость Эрцгерцогиня Жидо-Моръ».
— Что касается вашего вопроса относительно цѣли нашего засѣданія, то это, позвольте вамъ замѣтить, касается только нашихъ личныхъ царственныхъ интересовъ и отнюдь не затрогиваетъ постороннихъ лицъ. Но, имѣя въ виду, что вы пользуетесь привилегіей, какъ гостъ и иностранецъ, мы готовы снизойти до объясненія. Цѣль настоящаго засѣданія — изслѣдовать, анализировать и опредѣлить досконально непостижимый духъ, непонятныя свойства и природу безцѣнныхъ сокровищъ гастрономіи: винъ, пива, водокъ этой прекрасной метрополіи, не столько для достиженія нашихъ личныхъ цѣлей, сколько для вящаго успѣха того неземного владыки, чья власть господствуетъ надъ всѣми нами, чьи владѣнія безграничны и чье имя «Смерть».
— Чье имя Дэви Джонсъ! — воскликнулъ Брезентъ, подливая вина своей сосѣдкѣ и наливъ второй черепъ для себя.
— Мошенникъ! — сказалъ предсѣдатель, обративъ наконецъ вниманіе на достойнаго Гью, — грубый и гнусный негодяй! мы сейчасъ сказали, что въ виду тѣхъ священныхъ привилегій, которыя намъ непріятно нарушить даже въ твоей грязной особѣ, мы рѣшились снизойти до отвѣта на твои грубые и неумѣстные вопросы. Но, все-таки, въ виду вашего наглаго вторженія въ залу совѣта, мы считаемъ долгомъ приговорить тебя и твоего товарища къ галлону чернаго пива на каждаго, которое вы должны осушитъ за
