сорокъ пять градусовъ и устремивъ въ потолокъ свои огромные выпуклые глаза съ чудовищными бѣлками, застывшими въ изумленіи передъ собственной величиной.
Передъ каждымъ изъ собесѣдниковъ стоялъ черепъ, служившій вмѣсто чарки. Надъ столомъ висѣлъ человѣческій скелетъ на веревкѣ, привязанный за ногу. Остальные члены его свѣшивались подъ прямыми углами отъ туловища и весь этотъ рыхлый и хрупкій остовъ дрожалъ и подпрыгивалъ при малѣйшемъ дуновеніи вѣтра, врывавшагося въ комнату. Черепъ его былъ наполненъ раскаленными углями, озарявшими всю сцену трепетнымъ, но яркимъ свѣтомъ. Гробы и другія принадлежности лавки гробовщика, сваленныя вдоль стѣнъ, не пропускали ни единаго луча свѣта на улицу.
При видѣ этого необыкновеннаго и еще болѣе необыкновенныхъ костюмовъ, наши моряки не съумѣли соблюсти достодолжнаго приличія. Снасть, прислонившись къ стѣнѣ, опустилъ еще ниже свою и безъ того отвисшую челюсть и выпучилъ глаза до крайнихъ предѣловъ; а Гью Брезентъ, нагнувшись такъ, что его носъ приходился въ уровень со столомъ и упершись ладонями въ колѣни, закатился въ припадкѣ долгаго, громкаго, въ высшей степени неумѣстнаго и неприличнаго хохота.
Какъ бы то ни было, рослый предсѣдатель, повидимому, ничуть не обидѣлся этимъ грубымъ поведеніемъ, а, напротивъ, ласково улыбнулся вошедшимъ, съ достоинствомъ кивнулъ головой, увѣнчанной траурными перьями и, подойдя къ морякамъ, подвелъ ихъ за руки къ сидѣньямъ, которыя тѣмъ временемъ были приготовлены для нихъ другими собутыльниками. Снасть не оказалъ ни малѣйшаго сопротивленія и усѣлся тамъ, гдѣ ему было указано, а галантный Брезентъ подвинулъ свое сидѣнье поближе къ чахоточной лэди въ погребальномъ покрывалѣ, шлепнулся на него какъ нельзя развязнѣе и для перваго знакомства разомъ опорожнилъ полный черепъ краснаго вина. Однако, эта развязность, повидимому, крайне раздосадовала чепорнаго джентльмена въ гробу и, быть можетъ, довела бы къ серьезной ссорѣ, еслибъ предсѣдатель не постучалъ по столу своимъ жезломъ. Затѣмъ онъ обратился ко всѣмъ присутствующимъ съ слѣдующей рѣчью:
— Наша обязанность въ виду такого счастливаго происшествія…
— Стопъ! — перебилъ Снасть самымъ серьезнымъ тономъ — погоди маленько и скажи сначала, что вы за черти и что у васъ тутъ за бѣсовское сборище и съ какой стати вы жрете водку моего пріятеля, Уиллъ Уимбля, гробовщика?
Въ отвѣтъ на эту непристойную выходку все собраніе подня-
