особенность въ выраженіи лица, которая слегка смущала меня и въ тоже время необычайно усиливала мой интересъ. Словомъ, я находился въ такомъ душевномъ состояніи, когда молодой и впечатлительный человѣкъ способенъ на самую экстравагантную выходку. Будь эта лэди одна, я безъ сомнѣнія явился бы къ ней въ ложу; но къ счастью, съ ней было еще двое лицъ: джентльменъ и дама поразительной красоты и, повидимому, моложе ея на нѣсколько лѣтъ.
Я придумывалъ тысячи плановъ, какимъ способомъ познакомиться съ старшей лэди послѣ театра, а теперь хоть разсмотрѣть получше ея красоту. Я бы подошелъ поближе къ ней, но публики собралось столько, что нельзя было пробраться; а строгіе законы хорошаго тона запрещали употребленіе бинокля въ подобныхъ случаяхъ, даже если бы у меня былъ бинокль. Но у меня его не было и я приходилъ въ отчаяніе.
Наконецъ я надумалъ обратиться къ своему товарищу.
— Тальботъ, — сказалъ я, — у васъ есть бинокль. Дайте его мнѣ.
— Бинокль! — нѣтъ! на что мнѣ бинокль? — и онъ нетерпѣливо повернулся къ сценѣ.
— Послушайте, Тальботъ, — продолжалъ я, — послушайте! Взгляните на ту ложу, подлѣ сцены! вонъ ту! нѣтъ, ближе — видали вы когда-нибудь такую красавицу?
— Да, оченъ хороша, — сказалъ онъ.
— Желалъ бы я знать, кто это.
— Какъ, во имя всѣхъ ангеловъ, неужели вы не знаете? Не знаете, кто она, да вы притворяетесь? Вѣдь это знаменитая madame Лаландъ, — героиня дня par exellence, — о ней кричитъ весь городъ. Громадное состояніе, вдова, лакомый кусочекъ, на-дняхъ пріѣхала изъ Парижа.
— Вы знакомы съ ней?
— Да… имѣю счастье.
— А меня познакомите?
— Отчего же… съ величайшимъ удовольствіемъ; когда?
— Завтра, въ часъ, я зайду за вами къ Б.
— Отлично; только теперь придержите вашъ языкъ, если можете.
Въ этомъ послѣднемъ отношеніи мнѣ пришлось волей неволей послушаться его, такъ какъ онъ упорно оставался глухимъ ко всѣмъ дальнѣйшимъ разспросамъ и занимался исключительно тѣмъ, что происходило на сценѣ.
Между тѣмъ я не сводилъ глазъ съ госпожи Лаландъ, и въ концѣ концовъ мнѣ посчастливилось таки увидѣть ея лицо en face. Оно отличалось изысканной красотой; въ этомъ, впрочемъ, я
