города возвышались величественныя группы пальмъ и кокосовыхъ деревьевъ; тамъ и сямъ виднѣлись рисовыя поля, крытыя соломой хижины поселянъ, цистерны, храмы, цыганекій таборъ или одинокая граціозная дѣвушка съ кувшиномъ на головѣ, пробирающаяся къ берегу величавой рѣки.
Вы, конечно, скажете, что я грезилъ; но этого не было. Во всемъ, что я видѣлъ, что я слышалъ, что я чувствовалъ, что я думалъ, не было того, специфическаго оттѣнка, который всегда характеризуетъ грезу. Все имѣло строго реальный характеръ. Сначала, думая, что брежу, я подвергъ себя ряду испытаній, которыя убѣдили меня, что все это происходитъ на яву. Когда во снѣ является мысль, что «это только сонъ», — она всегда подтверждается, и спящій просыпается почти тотчасъ же. Новалисъ совершенно справедливо замѣтилъ: «мы близки къ пробужденію, когда намъ снится, что мы спимъ». Если бы видѣніе, явившееся передо мною, не возбудило во мнѣ подозрѣнія, что я сплю, оно могло бы быть сномъ, но разъ я заподозрилъ и провѣрилъ его, приходится отнести его къ разряду другихъ явленій.
— Въ этомъ отношеніи вы, можетъ быть, и правы, — замѣтилъ д-ръ Темпльтонъ, — но продолжайте. Вы встали и спустились въ городъ.
— Я всталъ, — продолжалъ Бедло, взглянувъ на доктора съ глубокимъ изумленіемъ, — я всталъ, какъ вы говорите, и спустился въ городъ. По дорогѣ я смѣшался съ толпой, спѣшившей туда же, повидимому, въ крайнемъ возбужденіи. Внезапно, въ силу какого-то непонятнаго импульса, я проникся глубокимъ личнымъ интересомъ къ тому, что здѣсь происходило. Точно я чувствовалъ, что мнѣ предстоитъ важная роль въ какой-то драмѣ, хотя не сознавалъ ясно, въ чемъ она состоитъ. Во всякомъ случаѣ, я испытывалъ чувство глубокой вражды къ окружавшей меня толпѣ. Я выбрался изъ нея и окольной тропинкой добѣжалъ до города. Здѣсь стояла страшная суматоха. Небольшой отрядъ людей, одѣтыхъ въ полуевропейское-полуиндѣйское платье, подъ начальствомъ офицеровъ въ полубританской формѣ, выдерживалъ неравную борьбу съ толпой, кишѣвшей на улицахъ. Я присоединился къ слабѣйшей партіи, подобравъ оружіе убитаго офицера, и дрался, самъ не знаю съ кѣмъ, съ бѣшенствомъ отчаянія. Но скоро намъ пришлось отступить передъ массой враговъ; мы укрылись въ какомъ-то кіоскѣ, забаррикадировались и на время были въ безопасности. Изъ амбразуры подъ крышей кіоска я видѣлъ огромную толпу, которая съ бѣшенымъ увлеченіемъ осаждала красивый дворецъ надъ рѣкой. Вскорѣ, изъ окошка въ верхнемъ этажѣ дворца показалась изнѣженнаго вида фигура и спустилась по веревкѣ, свитой изъ
