истинѣ, или филистимляне до сихъ поръ удерживаютъ корзину, иди Господь смягчилъ ихъ сердца и надоумилъ положить животное огромнаго вѣса. — И гизбаримы изо всѣхъ силъ налегли на веревку, а тяжесть стала медленно подниматься среди возрастающаго тумана.
— Будь онъ проклятъ! — таково было восклицаніе, вырвавшееся изъ устъ Бенъ-Леви по истеченіи часа, когда на концѣ веревки показались неясныя очертанія какого-то предмета.
— Будь онъ проклятъ! — о позоръ! — это баранъ изъ лѣсовъ Энгеди и такой же косматый какъ долина Іосафата!
— Это первенецъ стада, — сказалъ Абелъ-Фиттимъ, — я узнаю его по блеянію его устъ и невинному складу членовъ. Глаза его прекраснѣе алмазовъ священнаго Нагрудника, а мясо подобно Гебронскому меду.
— Это откормленный тѣлецъ съ пастбищъ Башана, — сказалъ фарисей, — язычники чудесно поступили съ нами! — воспоемъ псаломъ! — возблагодаримъ ихъ на гусляхъ и свирѣляхъ, — на арфахъ и цимбалахъ, на цитрахъ и саквебутахъ!
Только когда корзина поднялась почти къ самымъ ногамъ гизбаримовъ, глухое хрюканье выдало имъ свинью необыкновенныхъ размѣровъ.
— Эль Аману! — медленно произнесло тріо, возведя очи горѣ, и выпустивъ изъ рукъ животное, которое полетѣло кувыркомъ на головы филистимлянъ, — Эль Аману! — Богъ да будетъ съ нами! — это непотребное мясо!
Въ концѣ 1827 года, проживая вблизи Шарлоттесвилля въ Виргиніи, я случайно познакомился съ мистеромъ Августомъ Бедло. Это былъ во всѣхъ отношеніяхъ замѣчательный молодой джентльменъ, возбудившій во мнѣ глубокій интересъ и любопытство. Его личность оставалась для меня, загадкой въ духовномъ и физическомъ отношеніяхъ. О его семьѣ я не могъ получить никакихъ свѣдѣній. Откуда онъ явился, я не зналъ. Даже его возрастъ — хотя я называю его молодымъ джентльменомъ — порядкомъ смущалъ меня. Конечно, онъ казался молодымъ — и часто говорилъ о своей юности — но бывали минуты, когда я безъ особыхъ колебаній далъ бы ему сто лѣтъ. Но всего болѣе поражала меня его наружность. Онъ былъ необыкновенно высокъ и тощъ, сильно сутуловатъ, съ длинными, худыми членами, съ широкимъ низкимъ лбомъ, и казался совсѣмъ безкровнымъ. Его ротъ былъ великъ и подви-
