штукѣ, сыгранной съ кредиторами и о вѣроятныхъ послѣдствіяхъ, ожидающихъ меня въ случаѣ возвращенія. Это воспоминаніе остановило меня. Я лежалъ на днѣ корзины, стараясь собраться съ мыслями. Это удалось мнѣ настолько, что я рѣшилъ пустить себѣ кровь. За неимѣніемъ ланцета, я произвелъ эту операцію какъ умѣлъ, открывъ вену на лѣвой рукѣ съ помощью перочиннаго ножа. Какъ только показалась кровь, я почувствовалъ значительное облегченіе, а когда выпустилъ съ полъ-чашки, худшіе изъ болѣзненныхъ симптомовъ совершенно исчезли. Я все-таки не рѣшился встать; и, обвязавъ руку, пролежалъ съ четверть часа на днѣ. Наконецъ, я поднялся, не испытывая никакихъ болѣзненныхъ ощущеній, преслѣдовавшихъ меня въ теченіе послѣдняго часа. Только дыханіе по прежнему было затруднено, и я видѣлъ, что вскорѣ придется прибѣгнуть къ конденсору. Случайно взглянувъ на кошку, которая снова улеглась на пальто, я убѣдился, къ своему крайнему изумленію, что во время моего припадка, она разрѣшилась тремя котятами. Этого прибавленія пассажировъ я отнюдь не ожидалъ; но былъ имъ очень доволенъ. Оно давало мнѣ возможность провѣрить гипотезу, которая болѣе чѣмъ что-либо другое повліяла на мое рѣшеніе. Я объяснялъ болѣзненныя явленія, испытываемыя воздухоплавателемъ на извѣстной высотѣ, привычкой къ опредѣленному давленію атмосферы близь земной поверхности. Если котята будутъ страдать въ такой же степени какъ мать, то моя теорія, очевидно, ошибочна, если же нѣтъ, она вполнѣ подтвердится.
Къ восьми часамъ я достигъ высоты въ семнадцать миль надъ поверхностью земли. Очевидно, быстрота подъема возростала, и если бы даже я не выбросилъ балласта, ускореніе было бы замѣтно, хотя, конечно, въ слабѣйшей степени. Жестокая боль въ головѣ и ушахъ по временамъ возвращалась ко мнѣ; иногда струилась изъ носа кровь; но въ общемъ страданія были гораздо слабѣе, чѣмъ я ожидалъ. Только дышать становилось все труднѣе и труднѣе, и каждый вздохъ сопровождался спазмами въ груди. Я распаковалъ сгущающій аппаратъ и принялся налаживать его.
Видъ на землю открывался великолѣпный. Къ западу, къ сѣверу, къ югу, насколько могъ хватить глазъ, разстилалась безконечная простыня океана, пріобрѣтавшая съ каждой минутой все болѣе и болѣе интенсивный голубой оттѣнокъ. Вдали, на востокѣ, рисовались берега Великобританскихъ острововъ, весь атлантическій берегъ Франціи и Испаніи, и часть сѣверной окраины Африканскаго материка. Подробностей, разумѣется, не было видно и самые пышные города точно стерлись съ лица земли.
Больше всего удивила меня кажущая вогнутость земной по-
