ко, молнія прорѣзала его съ одного конца до другого, и все оно вспыхнуло, точно масса раскаленнаго угля. Напомню, что это происходило днемъ. Воображеніе не въ силахъ представить себѣ великолѣпіе подобнаго явленія, случись оно ночью. Оно было бы точной картиной ада. Даже теперь волосы поднялись дыбомъ на моей головѣ, когда я смотрѣлъ въ эти сіяющія бездны, и мое воображеніе блуждало среди этихъ огненныхъ корридоровъ, причудливыхъ сводовъ, развалинъ, пропастей, озаренныхъ багровымъ не здѣшнимъ свѣтомъ. Я счастливо избѣжалъ опасности. Если бы шаръ промедлилъ еще немного внутри облака — иными словами, если бы сырость не заставила меня выбросить два мѣшка съ балластомъ — послѣдствіемъ могла бы быть, и была бы, по всей вѣроятности, моя гибель. Такія случайности, быть можетъ, опаснѣе всего для воздушнаго шара, хотя ихъ обыкновенно не принимаютъ въ разсчетъ. Впрочемъ, я поднялся уже на такую высоту, что могъ считать себя безопаснымъ отъ дальнѣйшихъ приключеній въ томъ же родѣ.
Я быстро поднимался, и къ семи часамъ барометръ показывалъ высоту не менѣе девяти съ половиной миль. Мнѣ было очень трудно дышать, голова страшно болѣла, уже нѣсколько времени я чувствовалъ какую-то влажность на моихъ щекахъ, и вскорѣ убѣдился, что изъ ушей у меня течетъ кровь. Глаза тоже болѣли; когда я ощупалъ ихъ руками, мнѣ показалось, что они сильно выкатились изъ орбитъ; всѣ предметы въ корзинѣ и самый шаръ приняли уродливыя очертанія. Болѣзненные симптомы оказались сильнѣе, чѣмъ я ожидалъ, и не на шутку встревожили меня. Разстроенный, самъ не сознавая, что дѣлаю, — я совершилъ крайне неблагоразумный поступокъ: выбросилъ изъ корзины три пятифунтовыхъ мѣшка съ балластомъ. Шаръ быстро поднялся, и перенесъ меня сразу въ такой разрѣженный stratum атмосферы, что результатъ едва не оказался роковымъ для меня и моего предпріятія. Я внезапно почувствовалъ припадокъ удушья, продолжавшійся не менѣе пяти минутъ; даже когда онъ кончился, я не могъ передохнуть какъ слѣдуетъ. Кровь струилась у меня изъ носа, изъ ушей, даже изъ глазъ. Голуби отчаянно рвались, стараясь вылетѣть изъ корзины; кошка жалобно мяукала и, высунувъ языкъ, металась, точно хватила отравы. Я слишкомъ поздно замѣтилъ свою ошибку и пришелъ въ отчаяніе. Я ожидалъ неминучей и близкой смерти. Физическія страданія почти лишили меня способности предпринять что-либо для спасенія жизни. Мозгъ почти отказывался думать, головная боль усиливалась съ каждой минутой. Чувствуя близость обморока, я хотѣлъ было дернуть веревку, соединенную съ клапаномъ, чтобы спуститься на землю, — какъ вдругъ вспомнилъ о
