Однажды, ускользнувъ отъ нихъ и чувствуя себя въ болѣе чѣмъ когда-либо угнетенномъ настроеніи, я безцѣльно бродилъ по самымъ глухимъ улицамъ, пока не завернулъ случайно въ лавочку букиниста. Увидѣвъ стулъ, приготовленный для посѣтителей, я угрюмо опустился на него и машинально развернулъ первую попавшуюся книгу. Это оказался небольшой полемическій трактатъ по теоретической астрономіи, сочиненіе берлинскаго профессора Энке или какого-то француза съ подобной же фамиліей. Я немножко мараковалъ въ этомъ предметѣ и вскорѣ совершенно углубился въ чтеніе — и перечелъ книгу дважды, прежде чѣмъ сообразилъ, гдѣ я и что я. Тѣмъ временемъ стемнѣло, такъ что я отправился домой. Но книжка (въ связи съ новымъ открытіемъ по части пневматики, тайну котораго сообщилъ мнѣ недавно одинъ мой родственникъ изъ Нанта) произвела неизгладимое впечатлѣніе на мой умъ и, блуждая по темнымъ улицамъ, я размышлялъ о дикихъ и не всегда понятныхъ разсужденіяхъ автора. Нѣкоторыя мѣста въ особенности поразили мое воображеніе. Чѣмъ дольше я думалъ надъ ними, тѣмъ болѣе они занимали меня. Мое вообще недостаточное образованіе и въ частности незнакомство съ естественными науками, отнюдь не внушая мнѣ недовѣрія къ моей способности понять прочтенное, или къ тѣмъ смутнымъ знаніямъ, которыя явились результатомъ чтенія, — только пуще разжигали мою фантазію. Я былъ настолько безуменъ или настолько разсудителенъ, что спрашивалъ себя: точно-ли призрачны странныя идеи, возникающія въ причудливыхъ умахъ, или онѣ сплошь и рядомъ обладаютъ силой, реальностью и другими свойствами инстинкта или вдохновенія.
Я поздно пришелъ домой и тотчасъ улегся спать. Но голова моя была слишкомъ взбудоражена и я цѣлую ночь провелъ въ размышленіяхъ. Поднявшись рано утромъ, я поспѣшилъ въ книжную лавочку и купилъ нѣсколько трактатовъ по механикѣ и практической астрономіи, затративъ на нихъ всю имѣвшуюся у меня небольшую сумму. Затѣмъ, благополучно вернувшись домой съ этимъ пріобрѣтеніемъ, я сталъ посвящать чтенію каждую свободную минуту и вскорѣ пріобрѣлъ познанія, достаточныя для того, чтобы привести въ исполненіе планъ, внушенный мнѣ или дьяволомъ или моимъ добрымъ геніемъ. Въ тоже время я всѣми силами старался умаслить трехъ кредиторовъ, допекавшихъ меня такъ жестоко. Въ концѣ концовъ я успѣлъ въ этомъ, уплативъ половину долга изъ денетъ, вырученныхъ отъ продажи кое-какихъ домашнихъ вещей, и обѣщавъ доплатить остальную половину, когда приведу въ исполненіе одинъ проектецъ, въ осуществленіи котораго они (люди совершенно невѣжественные) обѣщались мнѣ помочь.
