ственное расположеніе вещей. На верхнемъ камнѣ лежала бѣлая юбка; на второмъ шелковый шарфъ; кругомъ были разбросаны зонтикъ, перчатки и носовой платокъ съ именемъ «Мари Роже». Именно такое размѣщеніе, какое, естественно, устроилъ бы не особенно сообразительный человѣкъ, желающій расположить вещи естественно. Но въ дѣйствительности это отнюдь не естественное расположеніе. Я бы скорѣе ожидалъ найти всѣ вещи на землѣ, истоптанныя ногами. Въ тѣсныхъ предѣлахъ этой рощицы юбка и шарфъ врядъ-ли бы могли остаться на камняхъ во время отчаянной борьбы нѣсколькихъ лицъ. «Очевидно, здѣсь происходила борьба, — сказано въ газетѣ; — земля была притоптана, кусты поломаны», — а юбка и шарфъ лежали точно на полкѣ! — «Лоскутья одежды, длиною въ шесть, шириною въ три дюйма висѣли на кустахъ. Одинъ изъ нихъ былъ обрывокъ оборки платья. Они имѣли видъ вырванныхъ кусковъ». Тутъ «Le Soteil» нечаянно употребила крайне двусмысленную фразу. Лоскутья, дѣйствительно, «имѣютъ видъ вырванныхъ кусковъ», но вырванныхъ нарочно человѣческою рукой. Необычайно рѣдко случается, чтобы лоскутъ былъ «вырванъ» изъ такого платья сучкомъ. Сучокъ или гвоздь, зацѣпивъ такую матерію, разрываетъ ее по двумъ линіямъ, сходящимся въ вершинѣ разрыва, подъ прямымъ утломъ одна въ другой, — но врядъ-ли можно себѣ представить кусокъ, «вырванный» такимъ образомъ. Я никогда не видалъ этого, — вы тоже. Чтобы вырвать кусокъ изъ такой вещи, необходимо почти всегда приложить двѣ различныя силы, дѣйствующія въ различныхъ направленіяхъ. Если вещь представляетъ два края — если, напр., это носовой платокъ, отъ котораго нужно оторвать лоскутъ, тогда, и только тогда, достаточно будетъ одной силы. Но въ данномъ случаѣ, рѣчь идетъ о платьѣ, у котораго имѣется лишь одинъ край. Вырвать кусокъ изнутри, гдѣ вовсе нѣтъ краевъ, сучки могли развѣ чудомъ; во всякомъ случаѣ одинъ сучекъ не могъ бы сдѣлать этого. Но даже тамъ, гдѣ имѣется край, необходимы два сучка, причемъ одинъ долженъ дѣйствовать по двумъ различнымъ направленіямъ, другой по одному. Это если край безъ оборки. Съ оборкой же дѣло еще усложняется. Вотъ какія многочисленныя и серьезныя препятствія не позволяютъ допустить, чтобы хоть одинъ лоскутъ былъ вырванъ «сучками»: а насъ хотятъ увѣрить, что такимъ образомъ вырваны два лоскута. «Одинъ изъ нихъ былъ кусокъ оборки платья!» Другой — «часть подола, безъ оборки», — иными словами, онъ вырванъ изъ середины платья, гдѣ вовсе нѣть краевъ! Такимъ вещамъ трудно повѣрить, но всѣ эти обстоятельства, вмѣстѣ взятыя, не стоютъ одного поразительнаго факта: что вещи были брошены убійцами, у которыхъ,
