Роттердама. День выдался теплый — совсѣмъ не по сезону — безъ малѣйшаго вѣтерка — и благодушное настроеніе толпы ничуть не портилось оттого, что по временамъ ее спрыскивалъ легкій дождичекъ изъ густыхъ сѣрыхъ тучъ, въ изобиліи разсѣянныхъ подъ голубымъ небосклономъ. Тѣмъ не менѣе, около полудня въ толпѣ обнаружилось легкое, но необычайное волненіе: десять тысячъ языковъ забормотали разомъ; спустя мгновеніе десять тысячъ лицъ обратились къ небу, десять тысячъ трубокъ словно по командѣ вылетѣли изъ десяти тысячъ ртовъ, и продолжительный, громкій, дикій крикъ, который можно сравнить только съ ревомъ Ніагары, раскатился по улицамъ и окрестностямъ Роттердама.
Причина этой суматохи вскорѣ выяснилась. Изъ-за рѣзко очерченной массы одного изъ упомянутыхъ выше облаковъ медленно выдвинулась и обрисовалась на ясной лазури какая-то странная, пестрая, но, повидимому, плотная штука такой курьезной формы, такой причудливой конструкціи, что толпа крѣпкоголовыхъ бюргеровъ, стоявшая внизу, разинувъ рты, могла только дивиться, не понимая въ чемъ дѣло. Что бы это было? Ради всѣхъ чертей въ Роттердамѣ, что бы это могло означать? Никто не зналъ, никто не понималъ, никто — даже самъ бургомистръ мингеръ Супербусъ фонъ Ундердукъ — не обладалъ ключомъ къ этой тайнѣ; и такъ какъ ничего болѣе разумнаго нельзя было придумать, то въ концѣ концовъ каждый изъ бюргеровъ вложилъ трубку обратно въ ротъ, и не спуская глазъ съ явленія, выпустилъ клубъ дыма, пріостановился, переступилъ съ ноги на ногу, значительно хмыкнулъ, — затѣмъ снова переступилъ съ ноги на ногу, хмыкнулъ, пріостановился и выпустилъ клубъ дыма.
Тѣмъ временемъ объектъ этого усиленнаго любопытства и причина этихъ многочисленныхъ затяжекъ спускался ниже и ниже надъ благополучнымъ городомъ. Спустя нѣсколько минутъ его можно было разсмотрѣть въ подробностяхъ. Повидимому, это былъ… нѣть, это дѣйствительно былъ воздушный шаръ; но, безъ сомнѣнія, такого шара еще не видывали въ Роттердамѣ. Кто же, позвольте васъ спросить, слыхалъ когда-нибудь о воздушномъ шарѣ, склеенномъ изъ старыхъ газетъ? Въ Голландіи — никто, могу васъ увѣрить, и тѣмъ не менѣе, въ настоящую минуту подъ самымъ носомъ сборища, или, точнѣе сказалъ, на нѣкоторой высотѣ надъ носами колыхалась именно эта самая вещь, устроенная, по сообщенію вполнѣ надежнаго авторитета, изъ упомянутаго матеріала, какъ всѣмъ извѣстно, никогда не употреблявшагося для подобныхъ цѣлей. — Жестокое оскорбленіе наносилось здравому смыслу роттердамскихъ бюргеровъ. Форма шара оказалась еще обиднѣе. Онъ имѣлъ видъ огромнаго дурацкаго колпака, опроки-
