поймали ее, когда она мчалась вся въ пѣнѣ, отъ горящихъ конюшенъ замка Берлифитцингъ. Предполагая, что это лошадь стараго графа, мы отвели ее въ замокъ, но тамъ сказали, что у нихъ никогда не было такой лошади. Это тѣмъ болѣе странно, что, какъ видно по слѣдамъ на ея тѣлѣ, она выбѣжала изъ огня.
— А на лбу у нея выжжены буквы В. Ф. Б., — замѣтилъ другой конюхъ, — я думалъ, что это начальныя буквы Вильгельмъ фонъ-Берлифитцингъ; но всѣ въ замкѣ говорятъ, что имъ неизвѣстна эта лошадь.
— Въ высшей степени странно! — задумчиво произнесъ молодой баронъ, очевидно, не сознавая своихъ словъ. — Вы правду говорите — лошадь замѣчательная — чудная лошадь! хотя, какъ вы справедливо замѣтили, дикаго и неукротимаго характера; пусть же она будетъ моею, — прибавилъ онъ послѣ непродолжительной паузы, — быть можетъ, такой наѣздникъ, какъ Фредерикъ Метценгерштейнъ, справится и съ чортомъ изъ конюшенъ Берлифитцинга.
— Вы ошибаетесь, господинъ; лошадь не изъ конюшенъ графа. Если бъ это было такъ, мы бы не осмѣлились привести ее представителю вашей фамиліи.
— Правда! — отрывисто замѣтилъ баронъ, и въ эту самую минуту изъ замка выбѣжалъ пажъ, раскраснѣвшійся и въ попыхахъ. Онъ шепотомъ сообщилъ барону о впезапномъ исчезновеніи куска драпировки изъ комнаты, которую назвалъ, прибавивъ при этомъ какія-то подробности; но они разговаривали такъ тихо, что любопытство конюховъ осталось неудовлетвореннымъ.
Въ теченіе этого разговора юный Фредерикъ, повидимому, волновался подъ наплывомъ разнородныхъ чувствъ. Впрочемъ, онъ скоро оправился и съ злобной рѣшимостью приказалъ немедленно запереть комнату, о которой шла рѣчь, и принести ему ключъ.
— Слышали вы о смерти стараго охотника Берлифитцинга? — спросилъ барона одинъ изъ вассаловъ, когда, по уходѣ пажа, гигантская лошадь, которую присвоилъ магнатъ, съ удвоеннымъ бѣшенствомъ устремилась по узкой аллеѣ, соединявшей дворецъ съ конюшнями Метценгерштейновъ.
— Нѣтъ, — сказалъ баронъ, быстро обернувшись къ вассалу, — умеръ, говоришь?
— Умеръ, господинъ; для представителя вашей фамиліи такая вѣстъ, я полагаю, не будетъ непріятной.
Улыбка мелькнула на лицѣ барона. — Какъ же онъ умеръ?
— Стараясь спасти своихъ любимыхъ лошадей, самъ погибъ въ огнѣ.
— Да-а-а! — протянулъ баронъ, точно пораженный внезапно какой-то странной мыслью.
