слей и страшныхъ искушеній, осаждавшихъ меня; потому что изъ далекихъ, невѣдомыхъ странъ явилась къ веселому Двору короля, у котораго я служилъ, дѣвушка, — и передъ ея красотой пало мое измѣнническое сердце, къ ея ногамъ я склонился безъ колебаній, въ самомъ пылкомъ, въ самомъ низкомъ обожаніи. Что была моя любовь къ юной дѣвушкѣ долины передъ страстью и бѣшенствомъ, передъ экстазомъ обожанія, въ которомъ изливалась моя душа у ногъ воздушной Эрменгарды, — О, свѣтлый серафимъ Эрменгарда! — вотъ все, о чемъ я могъ думать. — О, небесный ангелъ Эрменгарда! когда я глядѣлъ въ ея глубокіе глаза, я мечталъ только о нихъ — и о ней.
Мы обвѣнчались; и я не страшился проклятія, которое навлекъ на свою голову, и его горечь не посѣтила меня. И однажды — но только однажды, въ ночномъ безмолвіи, ко мнѣ донеслись сквозь рѣшетку окна нѣжные вздохи, приносившіе мнѣ прощеніе; и превратились они въ знакомый, сладкій голосъ, говорившій:
— Спи съ миромъ! — потому что духъ Любви царить и правитъ, и отдавъ свое страстное сердце той, которую зовутъ Эрменгарда, ты освободился отъ обѣтовъ Элеонорѣ, въ силу рѣшеній, о которыхъ узнаешь въ небесахъ.
| Тутъ воля, которая не умираетъ. Кто позналъ тайны воли и ея силу? Самъ Богъ великая всепроникающая воля. Человѣкъ не уступилъ бы ангеламъ, ни самой смерти, если бы не слабость его воли. |
| Джозефъ Гленвиль. |
Клянусь душою, я не могу припомнить, какъ, когда, ни даже гдѣ я впервые познакомился съ леди Лигейей. Много лѣтъ прошло съ тѣхъ поръ, и память моя ослабѣла отъ перенесенныхъ мною страданій. Или, быть можетъ, я потому не могу теперь вспомнить этого, что характеръ моей возлюбленной, ея рѣдкія познанія, ея особенная и ясная красота, упоительное краснорѣчіе ея музыкальнаго голоса, такъ упорно и незамѣтно прокрадывались въ мое сердце, что я самъ того не замѣчалъ и не сознавалъ. Но кажетея мнѣ, что впервые я встрѣтилъ ее и часто потомъ встрѣчать въ какомъ-то большомъ, старинномъ, ветшающемъ городѣ на Рейнѣ. Она, конечно, говорила мнѣ о своей семьѣ. Древность ея происхожденія не подлежитъ сомнѣнію. Лигейя! Лигейя! Погруженный въ занятія, которыя по самой природѣ своей какъ нельзя болѣе спо-
