сказать, что ни одно положеніе не связано съ такимъ адскимъ тѣлеснымъ и душевнымъ состояніемъ, какъ погребеніе заживо. Невыносимая тяжесть въ груди, удушливыя испаренія сырой земли, тѣсный саванъ, жесткія объятія узкаго гроба, черная непроглядная тьма, безмолвіе точно въ морской пучинѣ, невидимое, но ощутимое, присутствіе побѣдителя червя, мысль о воздухѣ и травѣ наверху; воспоминаніе о друзьяхъ, которые могли бы спасти васъ, если бы узнали о вашемъ положеніи; увѣренность, что они никогда не узнаютъ; что ваша участь — участь подлиннаго трупа, — все это наполняетъ еще бьющееся сердце такимъ неслыханнымъ, невыносимымъ ужасомъ, какого не въ силахъ себѣ представить самое смѣлое воображеніе. Мы не знаемъ большей муки на землѣ, и не можемъ представить себѣ ужаснѣйшей казни въ глубочайшихъ безднахъ ада. Понятно, что разсказы на эту тему представляютъ глубокій интересъ, который, однако, въ силу благоговѣйнаго ужаса, возбуждаемаго самой темой, всецѣло зависитъ отъ нашего убѣжденія въ истинѣ разсказа. То, что я намѣренъ разсказать, заимствовано изъ моихъ собственныхъ воспоминаній, изъ моего личнаго опыта.
Въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ я былъ подверженъ припадкамъ странной болѣзни, которую врачи прозвали каталепсіей за неимѣніемъ болѣе опредѣленнаго названія. Хотя и отдаленныя и непосредственныя причины, равно какъ и діагнозъ этого недуга, еще остаются тайной, но ея главные и второстепенные признаки довольно хорошо изслѣдованы. Повидимому, они измѣняются только по степени. Иногда паціентъ впадаетъ въ летаргію только на день, или даже на меньшій срокъ. Онъ лежитъ безъ чувствъ, безъ движенія, но слабыя біенія сердца еще замѣтны; остаются нѣкоторые слѣды теплоты; легкій румянецъ окрашиваетъ середину щекъ; а приставивъ зеркало къ губамъ, можно замѣтить неровную, медленную, слабую дѣятельность легкихъ. Но бываетъ и такъ, что припадокъ длится недѣли, даже мѣсяцы, и въ такой формѣ, что самое строгое медицинское изслѣдованіе не откроетъ ни малѣйшихъ признаковъ различія между этимъ состояніемъ и тѣмъ, которое мы признаемъ безусловною смертью. Обыкновенно такой паціентъ избѣгаетъ преждевременнаго погребенія только потому, что друзья его знаютъ о прежнихъ припадкахъ, что вслѣдствіе этого у нихъ возникаетъ сомнѣніе, особливо если нѣтъ признаковъ разложенія. Къ счастію, болѣзнь эта овладѣваетъ человѣкомъ постепенно. Первыя проявленія, хотя и мало замѣтны, имѣютъ уже недвусмысленный характеръ. Мало по малу припадки становятся все рѣзче и рѣзче, и съ каждымъ разомъ тянутся дольше. Это обстоятельство — главная гарантія противъ погребенія. Несчастный,
