на поверхности океана, въ виду береговъ Лофодена, нѣсколько выше того мѣста, гдѣ былъ водоворотъ Моское-штрема. Наступило затишье, но волненіе еще не улеглось. Меня помчало по главному рукаву и черезъ нѣсколько минутъ выбросило на берегъ въ той части моря, куда наши рыбаки собираются на ловлю. Тутъ меня подобрали въ лодку — истощеннаго усталостью и безъ языка отъ пережитаго мною ужаса (онъ сказался теперь, когда опасность миновала). Рыбаки, подобравшіе меня, были мои старые знакомые и товарищи, тѣмъ не менѣе они не узнали меня, точно я былъ выходецъ изъ страны духовъ. Мои волосы, черные какъ вороново крыло, стали сѣдыми; да и вся наружность измѣнилась. Я разсказалъ имъ о моемъ приключеніи — они не повѣрили. Теперь я разсказываю его вамъ, но не надѣюсь, что вы окажетесь болѣе довѣрчивымъ, чѣмъ простые лофоденскіе рыбаки».
Я не жду довѣрія къ дикому и тѣмъ не менѣе будничному разсказу, за который принимаюсь, да и не хлопочу о довѣріи. Было бы безуміемъ ожидать его, когда мои собственныя чувства отказываются вѣрить очевидности. Между тѣмъ я не сумасшедшій, и ужь, конечно, не въ бреду. Но завтра я умру, а сегодня хочу облегчить душу. Моя цѣль повѣдать міру кратко, ясно и безъ всякихъ комментаріевъ рядъ самыхъ обыденныхъ событій. Въ результатѣ они запугали, измучили, раздавили меня. Но я не намѣренъ объяснять ихъ. Для меня это былъ сплошной ужасъ, для многихъ они покажутся пустячками. Быть можетъ, найдется умъ, который увидитъ обыденную основу въ моихъ фантасмогоріяхъ — умъ болѣе ясный, болѣе логическій, менѣе склонный къ ослѣпленію, чѣмъ мой. Быть можетъ, онъ усмотритъ въ событіяхъ, которыя я излагаю съ суевѣрнымъ ужасомъ, самую обыкновенную цѣпь весьма естественныхъ причинъ и дѣйствій.
Съ дѣтства я отличался кроткимъ и мягкимъ характеромъ. Товарищи подшучивали надъ моей чувствительностью. Пуще всего я обожалъ животныхъ, и мои родители позволяли мнѣ держать дома всевозможныхъ звѣрьковъ. Я возился съ ними по цѣлымъ днямъ; кормить и ласкать ихъ было моимъ величайшимъ наслажденіемъ. Эта страсть къ животнымъ усиливалась съ годами, и въ зрѣломъ возрастѣ оставалась для меня главнымъ источникомъ удовольствій. Всякій, кому случалось питать привязанность къ вѣрной и умной собакѣ, знаетъ, глубоко отзывчивый и благодарный характеръ животныхъ. Безкорыстная и самоотверженная любовь звѣря прони-
