лости густого тумана, надъ которымъ перекинулась радуга, въ видѣ узкаго, шаткаго мостика, въ родѣ того, который, по словамъ мусульманъ, служитъ единственной тропинкой между Временемъ и Вѣчностью. Этотъ туманъ или пѣна происходилъ, безъ сомнѣнія, вслѣдствіе столкновенія гигантскихъ стѣнъ водоворота на днѣ. Но вопль, подминавшійся къ небесамъ изъ этого тумана, не передаваемъ словами.
«Ринувшись изъ пояса пѣны въ пропасть, мы разомъ опустились довольно глубоко внизъ, но затѣмъ характеръ движенія измѣнился. Мы описывали круги, двигаясь съ изумительной быстротой, чудовищными скачками или прыжками, но опускаясь сравнительно медленно.
«Вглядѣвшись попристальнѣе, я замѣтилъ, что не мы одни были увлечены водоворотомъ. Надъ нами и подъ нами виднѣлись обломки кораблей, бревна, стволы деревьевъ, и менѣе крупные предметы: бочки, изломанные ящики, домашнія вещи, доски. Я уже говорилъ, что чувство ужаса смѣнилось во мнѣ почти неестественнымъ любопытствомъ. Оно возростало по мѣрѣ того, какъ мы приближались къ ужасной развязкѣ. Я съ удивительнымъ интересомъ разсматривалъ предметы, вертѣвшіеся вмѣстѣ съ нами. Очевидно, я находился въ горячечномъ состояніи, такъ какъ мнѣ доставляло удовольствіе вычислять относительную скорость движенія различныхъ предметовъ. Напримѣръ, я поймалъ себя на такомъ разсчетѣ: «Эта ель, безъ сомнѣнія, первая исчезнетъ въ пучинѣ», и былъ непріятно пораженъ, когда разсчеть не оправдался: обломокъ голландскаго корабля обогналъ ель и скрылся въ безднѣ. Тоже повторилось нѣсколько разъ и этотъ фактъ — эти постоянныя ошибки въ разечетѣ — натолкнули меня на мысль, отъ которой члены мои снова задрожали и сердце заколотилось въ груди.
«Но это было волненіе надежды, а не ужаса. Надежда возникла частью изъ воспоминаній, частью изъ теперешнихъ наблюденіи. Я вспомнилъ о безчисленныхъ обломкахъ, поглощенныхъ Моское-штремомъ и выброшеннымъ на берега Лофодена. Большая часть ихъ избита, изломана, расщеплена, исковеркана жесточайшимъ образомъ, но я отчетливо помнилъ, что нѣкоторые были совершенно цѣлы и невредимы. Мнѣ казалось возможнымъ лишь одно объясненіе: исковерканы только тѣ предметы, которые были поглощены вполнѣ. Тѣ же, которые попали въ водоворотъ слишкомъ поздно, или, почему-бы то ни было, опускались такъ медленно, что не успѣли попасть на дно воронки до начала обратнаго движенія, могли быть выброшены безъ поврежденій. Я замѣтилъ также три важныхъ факта. Во-первыхъ, чѣмъ больше были предметы, тѣмъ быстрѣе они спускались. Во-вторыхъ, изъ тѣлъ,
