не вынесетъ мертвой зыби. Повидимому, однако, этимъ онасеніямъ суждено было скоро оправдаться. Пять дней и пять ночей, въ теченіе которыхъ мы поддерживали свое существованіе нѣсколькими горстями тростниковаго сахара, который намъ съ великимъ трудомъ удадось добыть на бакѣ, пять дней и пять ночей судно неслось съ невѣроятною быстротою, подгоняемое вѣтромъ, который хотя и утратилъ свою первоначальную силу, но все-таки былъ сильнѣе всякаго урагана, какой мнѣ когда-либо случалось испытать. Въ первые четыре дня онъ дулъ почти все время на югъ или юго-западъ, и очевидно гналъ насъ вдоль береговъ Новой Голландіи. На пятый день холодъ усилился до крайности, хотя вѣтеръ перемѣнился. Солнце казалось тусклымъ, мѣдно-желтымъ пятномъ и поднялось надъ горизонтомъ всего на нѣсколько градусовъ, почти не давая свѣта. Облаковъ не было замѣтно, тѣмъ не менѣе вѣтеръ дулъ, съ порывистымъ бѣшенствомъ. Около полудня (по нашему приблизительному разсчету) вниманіе наше снова привлечено было солнцемъ. Собственно говоря, оно вовсе не свѣтило, а имѣло видъ тусклой красноватой массы безъ всякаго блеска, точно всѣ лучи его были поляризованы. Передъ самымъ закатомъ его центральная часть разомъ исчезла точно погашенная какой-то сверхъестественной силой. Только матовый, серебряный обручъ опустился въ бездонный океанъ.
Мы тщетно дожидались наступленія шестаго дня, — онъ не наступилъ ни для меня, ни для шведа. Мы оставались въ непроглядной тьмѣ, такъ что не могли различить ничего за двадцать шаговъ отъ корабля. Вѣчная ночь окружала насъ, не смягчаемая даже фосфорическимъ блескомъ моря, къ которому мы привыкли подъ тропиками. Мы замѣтили также, что хотя буря свирѣпствовала съ неослабѣвающей яростью, волны уже не пѣнились и потеряли характеръ прибоя. Насъ поглотила зловѣщая ночь, непроглядная тьма, удушливая, черная пустыня! Мало по малу суевѣрный ужасъ закрался въ душу старика шведа, да и я погрузился въ безмолвное уныніе. Мы предоставили корабль на волю судьбы, сознавая, что наши усилія все равно ни къ чему не приведутъ, и пріютившись у остатка бизань-мачты, угрюмо всматривались въ океанъ. Мы не могли слѣдить за временемъ или опредѣлить, гдѣ находимся. Очевидно, насъ занесло далѣе къ югу, чѣмъ удавалось проникнуть кому-либо изъ прежнихъ мореплавателей. Мы удивлялись только, что не встрѣчаемъ ледяной преграды. Между тѣмъ каждая минута грозила намъ гибелью, колоссальные валы поднимались со всѣхъ сторонъ. Я въ жизнь свою не видалъ такого волненія. Истинное чудо, что мы уцѣлѣли до сихъ поръ. Мой спутникъ приписывалъ это незначительности груза и старался ободрить меня, напоминая о прочности нашего корабля, но я чувствовалъ полную безнадежность какой-
