житъ въ офицерскомъ чинѣ, здѣсь никогда ничего, кромѣ Сибири, не бывало.
Но кстати о Нилѣ. Я долго путешествовалъ по Египту и, бывъ въ Парижѣ, имѣлъ честь принадлежать къ числу усерднѣйшихъ учениковъ Шампольона-Младшаго, прославившагося открытіемъ ключа къ іероглифамъ. Въ короткое время я сдѣлалъ удивительные успѣхи въ чтеніи этихъ таинственныхъ письменъ; свободно читалъ надписи на обелискахъ и пирамидахъ, объяснялъ муміи, переводилъ папирусы, сочинялъ іероглифическія каймы для салфетокъ, іероглифами писалъ чувствительныя записки къ Француженкамъ, и самъ даже открылъ половину одной египетской, дотолѣ неизвѣстной буквы, за что̀ покойный Шампольонъ обѣщалъ доставить мнѣ безсмертіе, упомянувъ обо мнѣ въ выноскѣ къ своему сочиненію. Правда, что г. Гульяновъ оспаривалъ основательность нашей системы и предлагалъ другой, имъ самимъ придуманный способъ чтенія іероглифовъ, по которому смыслъ даннаго текста выходитъ совершенно противный тому, какой получается, читая его по Шампольону; но это не должно никого приводить въ сомнѣніе, ибо споръ, заведенный почтеннымъ членомъ Россійской Академіи съ великимъ Французскимъ египтологомъ, я могу рѣшить однимъ словомъ: метода, предначертанная Шампольономъ, такъ умна и замысловата, что ежели египетскіе жрецы въ самомъ дѣлѣ были такъ мудры, какими изображаютъ ихъ древніе, они не могли и не должны были читать своихъ іероглифовъ иначе, какъ по нашей мето-
жит в офицерском чине, здесь никогда ничего, кроме Сибири, не бывало.
Но кстати о Ниле. Я долго путешествовал по Египту и, быв в Париже, имел честь принадлежать к числу усерднейших учеников Шампольона Младшего, прославившегося открытием ключа к иероглифам. В короткое время я сделал удивительные успехи в чтении этих таинственных письмен; свободно читал надписи на обелисках и пирамидах, объяснял мумии, переводил папирусы, сочинял иероглифические каймы для салфеток, иероглифами писал чувствительные записки к француженкам и сам даже открыл половину одной египетской дотоле неизвестной буквы, за что покойный Шампольон обещал доставить мне бессмертие, упомянув обо мне в выноске к своему сочинению. Правда, что г. Гульянов оспаривал основательность нашей системы и предлагал другой, им самим придуманный способ чтения иероглифов, по которому смысл данного текста выходит совершенно противный тому, какой получается, читая его по Шампольону; но это не должно никого приводить в сомнение, ибо спор, заведенный почтенным членом Российской Академии с великим французским египтологом, я могу решить одним словом: метода, предначертанная Шампольоном, так умна и замысловата, что ежели египетские жрецы в самом деле были так мудры, какими изображают их древние, они не могли и не должны были читать своих иероглифов иначе, как по нашей мето-
